Конечно же, было бы верхом наивности думать, что Д.Э. Харитонович не читает прессы. Газеты он, во всяком случае, демо-
кратические, безусловно читает. А вот распространяться на тему происков современных российских масонов из присущего ему чувства осторожности явно не хочет.
Эта же осторожность присуща и другому современному русскому исследователю О.Ф. Соловьеву.
«Если говорить серьезно, — пишет О.Ф. Соловьев, — то до конца 1980-х годов масонов в СССР вообще не водилось; центры ордена ничего не предпринимали для насаждения лож»3. С этим можно было бы согласиться, если бы мы ничего не знали ни о масонских ложах в Советской России в 1920—1930-х гг., ни о судьбе тех масонов, дореволюционного, так сказать, призыва, которые остались после 1917 года в СССР, причем, как выясняется, далеко не все из них пострадали при новой власти.
Так, видный масон, один из авторов устава Великого Востока народов России, активный участник событий Февральской (26 февраля он был вызван в Таврический дворец для формирования штаба восстания, сразу же принял на себя руководство боевыми действиями в городе и был кооптирован в исполком Петросовета) и Октябрьской революций 1917 года бывший полковник Генштаба С.Д. Масловский (Мстиславский) не только не подвергся в 1930-е гг. каким-либо репрессиям, но, напротив, при своем весьма скромном литературном таланте снискал завидную славу крупного советского писателя, автора таких популярных тогда книг, как «Крыша мира»(М., 1925), «Союз тяжелой кавалерии» (М.; Л., 1929), «Откровенные рассказы полковника Платова» (М., 1935) и др. Особенно большой популярностью пользовалась напечатанная им в 1937 г. повесть «Грач, птица весенняя» о революционере-болыиевике Н.Э. Баумане.
В 1938 г. решением ЦК ВКП(б) С.Д. Масловский, известный теперь уже как Мстиславский был назначен официальным биографом Председателя Совнаркома СССР В.М. Молотова. Все эти годы, когда других его коллег по эсеровской партии отправляли в концлагеря, С.Д. Мстиславский спокойно сидел у себя на даче под Москвой, писал книги и руководил творческой кафедрой в Литературном институте Союза писателей СССР. Умер он 22 апреля 1943 г. в эвакуации в Иркутске.
Благополучно закончил в 1946 г. свой жизненный путь в должности директора Института физической культуры им. Лес-гафта в Ленинграде и другой видный масон (ложа «Заря Петербурга») бывший народоволец Николай Александрович Морозов (1854-1946). Персональную пенсию от Совнаркома СССР получал вплоть до конца своих дней (1937) и один из руководителей Великого Востока народов России князь С.Д. Урусов.
Его коллега Ю.В.Ломоносов выполнял важные дипломатические поручения. А.И. Браудо до самой смерти в 1924 г. оставался вице-директором Публичной библиотеки в Петрограде. Н.Н. Кутлер, бывший при царе товарищем министра финансов, состоял членом коллегии Наркомата финансов. А.А. Булат в
1940—1941 гг. заведовал юридическим отделом Верховного Совета Литовской ССР. Л.В.Писаржевский до 1938 г. возглавлял Институт физической химии АН УССР. Значительные должности занимали при Советской власти и такие известные масоны, как А.А. Мануйлов (бывший ректор Московского университета), М.И. Скобелев, П.Н. Малянтович и другие.
Конечно же, не все масоны смогли так хорошо устроиться при Советской власти, как это удалось С.Д. Масловскому, С.Д. Урусову и Н.А. Морозову. Показательной в этом плане следует признать судьбу бывшего генерального секретаря Верховного совета Великого Востока народов России Н.В. Некрасова, расстрелянного чекистами в 1940 г. Трагически сложились в 1930-е гг. и судьбы некоторых других масонов. И тем не менее очевидно, что многие из оставшихся после 1917 г. в СССР масонов сумели уцелеть в годы лихолетья. «Почему нельзя вскрыть это движение? — отмечала в октябре 1955 г. Е.Д. Кускова в письме на имя Н.В. Вольского (Валентинова). — Потому, что в России не все члены его умерли»4. Однако погоды отдельные члены ордена, проживавшие в СССР, конечно же, не делали, тем более что, как совершенно справедливо пишет А.Е. Виноградов, о продолжении ими масонской деятельности нам ничего не известно, хотя «учитывая их связи с бывшими братьями за рубежом, ее нельзя исключать»5.
Что же касается реально существовавших масонских структур в Советской России, то это все-таки были ложи или мастерские, как теперь говорят, «неправильные», то есть официально не признанные ведущими масонскими центрами Запада. И не потому что они этого не заслуживали. Масонскому патронажу из-за границы над интеллигентскими кружками и группами в Советской России препятствовало, и весьма эффективно, само государство в лице ОГПУ — НКВД — КГБ СССР. Да и существование таких кружков было вне закона, и члены их, как мы уже тоже знаем, подвергались жестоким репрессиям. Предпринятые же руководителями ряда масонских кружков 1920-х годов попытки налаживания диалога с властью с предложением своих услуг по «перемагничиванию» российской интеллигенции на сторону большевиков не увенчались успехом. Не помогло и непосредственное обращение одного из руководителей ленинградских масонов того времени Б.В. Кириченко (Астромова) к И.В.Сталину (1926)6. В масонских и околомасонских кругах и по сей день сохраняется легенда, что якобы, узнав о просьбе «братьев» разрешить им работать на благо государства рабочих и крестьян, вождь тут же распорядился принести ему список «красных масонов», после чего больше их уже никто не видел7.