Особенность «Великой национальной ложи Франции» — это наличие в ней довольно-таки развитой системы высоких степеней (33 степени), причем характерно, что французские «братья» не скупились на отличия, сразу вознося изумленных рус-
ских на самую вершину масонской иерархии. Это позволило им объединить новоиспеченных обладателей «высших градусов» в особые ложи: «Сократ» (для четвертой — четырнадцатой степени), суверенный капитул розенкрейцеров «Роза России» (для «братьев» восемнадцатой степени), ареопаг «Святой Георгий» (для «братьев», посвященных в тридцатую степень), трибунат «Озирис» (для тридцать первой степени) и консисторию «Михаил Гардер» (для тридцать второй степени). Название последней требует пояснения, так как именно Михаил Гардер (умер в 1993 г.) — представитель «Великой национальной ложи Франции» — как раз и курировал образование первых масонских лож этого союза в России.
«Я думаю, — продолжает далее размышлять о М.В. Гардере Е.С. Соболева, — он тоже был евреем. Из тех, которые рассказывают еврейские анекдоты, считают себя русскими и подсмеиваются над некрещеными и обрезанными...
Внешность Гардер имел не просто еврейскую, а жутко мефистофельскую — с тонким, длинным, хищным, загнутым вниз над узкими губами носом, с маслено-черными, очень живыми, пронзительными и даже обжигающими небольшими глазами. Очень маленького роста одутловато-толстое, на тонких семенящих ножках старое тело было ему уже явно в тягость и сильно затормаживало его лихие устремления.
Он был гениально умен, энциклопедически образован, делал свои масонские доклады на русском, французском, английском, турецком, немецком, итальянском, арабском, греческом и других языках, причем говорил на них, похоже, не просто свободно, а еще и образно и остроумно.
Полковник французской разведки в отставке, он часто вспоминал какие-то поразительные и по-настоящему героические эпизоды из своей детективно-яркой биографии. Во время последней войны он служил в гестапо, являясь, по-видимому, шпионом одновременно французским, американским... Может быть, даже нашим. Возможно, он вообще работал на все разведки мира разом. Потом — в таком же, конечно, качестве — Гардер «сражался» в Юго-Восточной Азии»46.
Самой яркой страницей биографии Гардера стало его участие во Второй мировой войне, когда уже в начале войны с Германией он сумел отличиться на бельгийском фронте и в июле 1940 г. стал сотрудником французских спецслужб. В сентябре того же года был направлен для подпольной работы в оккупированную зону Франции, где через три года был арестован фашистами. Он чудом остался жив, пройдя через такие концентрационные лагеря, как Освенцим, Бухенвальд, Флоссенбург и Флее; дважды с советскими военнопленными он совершал попытки побега, едва за это не был расстрелян и содержался в штрафных командах в фашистских лагерях смерти. Перебравшись по окон-
чании войны в американскую.зону оккупации, М.В. Гардер продолжил работать во французских спецслужбах...47
Рассказывал он о своих подвигах очень просто, без хвастовства и геройства, наоборот, всячески вышучивая свою «трусость», маленький рост и суетливость. Запомнилось Е.С. Соболевой из этих рассказов только то, что его дважды приговаривали к расстрелу, а однажды — к виселице. Причем уже петлю на шею надели. Но каждый раз «неслыханное везение и удача», а также тупое самомнение немцев почему-то позволяли ему бежать... Как в кино!
М.В. Гардер, по ее словам, без памяти любил и дико ревновал свою жену Елизавету — племянницу композитора Скрябина. Родилась и выросла она в Ленинграде, случайно оказалась в 41-м году в Пятигорске, где и попала в плен. Из фашистского концлагеря в Германии ее «почти случайно» умыкнул «узник страшных штрафных команд» Михаил Васильевич, а обвенчались они уже гораздо позже, то ли в Пномпене, то ли во Вьетнаме... «Никогда в жизни, — пишет Е.С. Соболева, — я не видела такой прекрасной, величественной и очаровательной пожилой дамы. Ее походка, жесты, умение одеваться и вести себя, ее манера говорить — оживляли в памяти какие-то смутные представления об августейших особах и императрицах, а все виденные «живьем» гранд-дамы мира, включая Жаклин Кеннеди, принцессу Диану и Маргарет Тэтчер, — казались по сравнению с ней девками-чернав-ками.