Странное, противоречивое чувство вызывают эти искания. Стремление выйти за пределы серой повседневности бытия и погрузиться в волшебный мир ирреальности, потусторонности, в общем-то, понятно, и даже, в какой-то мере, естественно для человека, особенно когда речь идет о людях одаренных, творческих. Понятно и стремление сообразительных людей, тоже по-своему творчески одаренных, используя эту склонность человека ко всему таинственному и необычному, плодить различного рода новые религии, новые ложи и «ордена». Поражает другое — удивительная легкость, с какой самозваные «учителя» на-
ходили и находят себе паству в нашей стране, хотя, казалось бы, прежде чем войти в ту или иную ложу или оккультный кружок, стоило бы задуматься: а что или кто стоит за проповедниками тайного знания, новой веры и новой религии. Спириты, теософы, мартинисты, филалеты, розенкрейцеры, софианцы... Пути разные, но цель одна — эрозия национального самосознания народа, причем главный удар всегда направлялся против «живущей силы Руси» — ее государственности, национальных основ и православия.
Трудно сказать, то ли по этой, то ли по другим причинам, но оккультистов в первые годы советской власти ОГПУ не трогало. К ликвидации их кружков оно приступило только с 1925 года, причем с самого начала отношение к ним было неоднозначным. Дело в том, что в руководстве этого ведомства (Глеб Бокий, Яков Агранов) существовали определенные планы использования масонов в интересах советского государства. Окончательная ликвидация масонских кружков и групп растянулась вследствие этого вплоть до конца 1930-х годов.
Наиболее востребованными нашей интеллигенцией 1920-х годов оказались тамплиеры, сумевшие привлечь в свои ряды таких видных представителей театрально-художественного и научного мира, как режиссеры Ю.А. Завадский, Р.Н. Симонов,
В.С. Смышляев, актер Н.А. Чехов, литераторы П.А. Аренский, Г.П. Шторм, литературовед Д.Д. Благой, искусствовед А.А. Сидоров и др. Что касается других мистических сообществ, то вследствие чрезмерного увлечения их руководителей мистицизмом и чересчур скрытного характера деятельности их личный состав был более зауряден, хотя и здесь можно назвать известные имена: М.А. Булгаков, М.М. Пришвин, С.Д. Меркуров. Обращают на себя внимание и довольно тесные контакты между членами различных религиозно-мистических кружков этого времени. Так, антропософы М.В. Дорошва, М.Н. Жемчужникова и М.И. Сизов являлись в то же время и рыцарями тамплиерского ордена Духа. А М.И. Сизов и М.В. Дорогова входили, к тому же, еще и в неорозенкрейцерский орден манихеистов В.В. Белюстина. В обоих орденах, т.е. тамплиеров и розенкрейцеров, одновременно состоял и крупный советский искусствовед и «по совместительству» масон Алексей Алексеевич Сидоров (1891—1978).
Первыми, кто принял на себя удар репрессивной машины советского государства, оказались масоны и мистики Ленинграда, уже давно, как оказалось, находившиеся под колпаком ОГПУ: «Русское автономное масонство» Б.В. Кириченко-Астромова и ордена мартинистов и мартинезистов во главе с Г.О. Мебесом и М.А. Нестеровой. Аресты среди них были проведены в конце 1925-го — начале 1926 года. В следующем 1927 году ОГПУ были «изъяты» (по тогдашней терминологии) руководители ленинградских антропософов, члены ордена «Рыцарей Святого Грааля» во главе с А.Г. Гошерон-Делафосом и «Братства истинного служения» (руководители Г.А. Тюфяев, В.Г. Лабазин).
В 1928 году в Москве чекистами был успешно ликвидирован оккультный орден розенкрейцерского толка «Эмеш Редивиус» во главе с В.К. Чеховским и Е.К. Тегером, в 1930-м — дочерняя организация ордена тамплиеров — орден «Рыцарей Света» во главе с А.А. Солоновичем. В том же году в связи с арестами прекратилась деятельность и московских антропософских кружков. В 1933 году по той же причине вынужден был прекратить свою деятельность и московский орден манихеистов (неорозенкрейцеров арионийского посвящения) во главе с В.В. Белюстиным. Дольше всех продержались розенкрейцерский орден «Рыцарей Духа» во главе с Б.М. Зубакиным и «Единое Трудовое Братство» А.В. Варченко, которые были ликвидированы только в 1937 году.
Никакой связи с заграницей эти религиозно-мистические сообщества, за исключением антропософов, не имели, и их масонство, тамплиерство и розенкрейцерство носило в известной степени самостийный, доморощенный, местечковый, а отчасти и книжный характер. Именно этим обстоятельством и объясняется, на наш взгляд, то, что вспыхнувший было в середине 1920-х годов интерес к масонским и парамасонским структурам со стороны ОГПУ на предмет возможного использования их в интересах советского государства сравнительно быстро угас.