Возвращаясь к теме политического русского масонства дореволюционного времени, следует подчеркнуть, что Керенский и К° — это всего лишь видимая часть огромного айсберга, с которым пришлось столкнуться в начале XX века тяжелому и неповоротливому кораблю русской государственности. В России начала века существовало громадное число и других, легальных, в отличие от масонства, организаций, деятельность которых, пусть и медленно, но зато верно подтачивала государственные устои империи. Основная часть этой работы, связанная в первую очередь с дискредитацией самодержавия, православия и традиционных ценностей народа, или, говоря другими словами, идеологической подготовкой переворота, развертывалась вне масонских лож.
Дело в том, что вопреки распространенному представлению, масонство это не только и не столько сами масонские ложи, а куда более широкое общественное явление, подлинная суть которого ясна далеко не всем. Как своеобразная форма самоорганизации элиты общества, оно включает в себя не только собственно масонские, но и полумасонские структуры. Это позволило включить в книгу главы о деятельности ряда религиозно-мистических кружков и групп начала XX века и первых лет Советской власти, существование и деятельность которых из-за «сомнительности» их масонского характера исследователи обычно обходят стороной. Большой материал на эту тему был привлечен автором в его предыдущей работе13, что существенно облегчило подготовку данной книги.
Что касается интереса автора этих строк к теме, то в загадочный и таинственный мир ленинградских оккультных кружков и групп 1920-х годов он окунулся где-то лет 9-10 назад, когда по совету покойного ныне профессора В.И. Старцева (1931-
2000) обратился к так называемому «масонскому фонду» тогдашнего Музея истории религии и атеизма. Увиденное там: малопонятная для современного человека эзотерическая символика, с преобладанием звезд, крестов и черепов со скрещенными костями, посвятительные тетради с подробнейшим описанием степеней и таинственных масонских обрядов, клятвы, писанные кровью, — поразили меня.
Казалось невероятным, что все это могло происходить здесь, в нашем городе, в XX веке. Правда, профессор Старцев несколько охладил мой пыл, заявив, что масоны эти — не настоящие, так как ложи были организованы едва ли не по инициативе ОГПУ, во всяком случае, находились под его контролем.
На самом деле картина оказалась куда более сложной. Но обнаружилось это уже позже, когда в начале 1990-х годов автор этих строк получил возможность ознакомиться с «масонскими делами» архива УКГБ СССР по Ленинграду и Ленинградской области. Уникальность и несомненный интерес, который представляют обнаруженные им там материалы, собственно, и побудили написать эту работу.
В процессе подготовки ее выяснилась теснейшая связь ленинградских «масонов» с деятельностью оккультных кружков и групп дореволюционного времени, продолжением которой они в ряде случаев и являлись. Стало ясно, что без написания специальной главы о них не обойтись. Ею и открывалась изданная в 1997 году книга.
Данная работа носит конкретно-исторический характер. Ее цель — рассказать о конкретных масонских ложах, людях, которые их составляли, целях, которые они преследовали, и, наконец, результатах, к которым они пришли. Споры о том, настоящие это были масоны или ненастоящие, «правильными» или «неправильными» были устроенные ими ложи, я оставляю другим. В конце концов, как бы мы сегодня ни назвали то или иное интеллигентское сообщество 1920-х годов: масонской ложей, орденом, братством или просто кружком, суть дела от этого, как, надеюсь, понимает читатель, не меняется. И в том, и в другом, и в третьем, и в четвертом случаях речь идет все-таки о конкретных людях и их конкретных взглядах и действиях.
Если рассматривать масонство как широкое общественное движение, а не узкую секту (а именно так смотрит на дело автор этих строк), то сама проблема так называемых «правильных» лож, то есть утвержденных Великой ложей Англии или Великим Востоком Франции, и лож якобы «неправильных», которые такой чести не удостоились, теряет если уж не смысл, то по крайней мере свою остроту.