Кеш надеялась не участвовать в этом. Работать с теми, кто готов сотрудничать, с расами, более склонен уважать то, что кроганы принесли на этот новый общий стол.
А может быть, отчасти та неприязнь, которую она ощутила, объяснялась отсутствием признания. Она чувствовала тень предательства в своем негодовании. Но Кеш достаточно хорошо знала себя, чтобы сердцем понимать: она инженер. Долгое всматривание в экран не улучшало положения станции, и Кеш начала составлять в уме список первоочередных ремонтных мероприятий.
Что бы там ни предполагал саларианец, кроганка свое дело знала.
Словно почувствовав на себе взгляд Кеш, вспомнив об остальных, Танн наконец оторвался от экрана. Он подтвердил свое имя и удручающе несолидную должность и отменил действие чрезвычайных протоколов. Экран мигнул и наконец начал выдавать новую информацию. Кеш не смогла удержаться на месте, быстро пересекла комнату и встала за спинами остальных.
«Нештатный протокол ОКС (окончание криостазиса)» – высветилось сразу под именем Джаруна Танна.
На экране появилось еще два имени с их должностями и, что важнее, с их обязанностями: директорá Фостер Эддисон и Слоан Келли, советники при временном командующем.
Кеш не была названа, как и никто из приблизительно двух десятков остальных членов экипажа, выведенных из стазиса.
Это ее не удивило. Не уязвило. Эти данные только подтверждали то, что и так подозревала Кеш. Ее разбудили не для того, чтобы она вдруг стала лидером. Она не принадлежала к числу тех, кого наделяли такой ответственностью.
Кроганы для этого не предназначались. Даже здесь, где все только и говорили что о новом начале, будто понимали, что значат эти слова.
Они не понимали. А если и понимали, то не так, как она и ее клан.
Накмор Кеш, одна из тех, кто внес самый большой вклад в создание станции, которая сейчас разваливалась на части, кто знал «Нексус» лучше других, разбудили для того, чтобы убрать мусор. Она уставилась на затылок саларианца и попыталась представить, кому понадобилось назначить его старшим. В худшем случае, как полагала Кеш, даже несмотря на все заслуги самой кроганки, главной при таком раскладе должна была стать Слоан Келли.
Но Кеш тут же догадалась, почему начальником стал именно Танн. Политика. Политика совета, антикрогианская политика, бюрократия. Называй как хочешь.
Новое начало, произраставшее из старых, деструктивных привычек.
Эта мысль болью отозвалась в ее сердце. Она надеялась – да что там, она присоединилась к этой миссии, глубоко уверенная в том, что они оставляют, по-настоящему оставляют Млечный Путь позади. Все его предрассудки, все старые счеты. Она верила, что Инициатива «Андромеда» – это шанс для всей расы кроганов начать все сначала. Наравне с другими. Не потому, что об этом говорили все вокруг, а потому, что кроганы наконец-то сумеют доказать остальным: они ничуть не менее компетентны, предприимчивы и решительны, чем другие расы.
На вечеринке перед запуском «Нексуса» она призналась в этом главе своего клана – Норде. Старая воительница разразилась смехом и от души выпила за глупость идеализма. Вспоминая об этом, Кеш чувствовала смущение… и злость. Она имела право надеяться на лучшую жизнь. На более крепкую интеграцию.
Она вовсе не была наивной. Но Норда – та была совершенно из другого теста. Более жесткой, даже грубой, если понадобится, и неслучайно она стала главой клана.
Кеш с опаской ожидала дня, когда лидер клана проснется в этой так называемой новой галактике.
– Постойте. – Слоан ткнула пальцем в экран. – В моей криокамере проснулись все. И в соседней тоже. Откуда вы знали, что я включена в этот… протокол, или как там он называется?
Кеш что-то проворчала себе под нос, а затем сказала, обращаясь ко всем:
– Записи не лгут, – и шагнула вперед (оттеснив саларианца просто одним своим приближением) и вывела на экран информацию, прежде заблокированную.
– Другие ячейки были сильно повреждены, но не ваша. Видите? Эта группа, и три этих. Повреждение стазис-капсул. В противном случае они бы до сих пор спали. Или что похуже. Но ваше пробуждение отвечало протоколу.
– Но я помню, что моя камера была повреждена.
– После того, как началось исполнение протокола. – Кеш ткнула в текст на экране толстым пальцем.
Слоан открыла было рот, но передумала и ничего не сказала.
– Похоже, – сказал Танн, обращаясь к Эддисон и Келли, – что мы трое будем проводить вместе немало времени.
– Пока не найдется Гарсон, – недвусмысленно добавила Кеш.
Ее словно не было в комнате. Часть ее, недипломатическая часть (кроганская, чья жизнь проходила в непрестанных конфликтах), хотела впечатать кулак в плоское, уродливое лицо саларианца.