— Мы считаем, что Тактус и еще двое его людей зажаты в отсеке в конце этого прохода. Мы могли бы прикончить их парочкой гранат, но нам сказали взять Тактуса живым.
— Все верно, — сказала Т’Лоак. — Ждите дальнейших указаний.
Сложив ладони рупором, Т’Лоак крикнула, и ее голос пронесся до конца коридора:
— Тактус… Это Т’Лоак. Ты меня слышишь?
— Да, — раздался ответ. — Я тебя слышу.
— Хорошо. Отсюда нет иного пути, кроме этого. Если хочешь жить, опусти оружие и выходи оттуда, заложив руки за голову.
Секунда молчания.
— Хорошо. Не стреляйте. Мы выходим.
Т’Лоак повернулась к батарианцу.
— Добавьте света на тот конец коридора. Было бы ошибкой доверять этому ублюдку.
Вспыхнуло пятно света от фонаря, метнулось по потолку и застыло на частично открытом люке как раз в тот момент, когда показался Тактус. Его руки были сцеплены на затылке, он вышел первым, а за ним — еще двое «Черепов». Т’Лоак подняла пистолет и выстрелила дважды. Головы дернулись и наемники упали. Тактус выглядел встревоженным.
— Ты же обещала! — сказал он обвиняющим тоном.
— Я обещала пощадить тебя, — ответила Т’Лоак. — И я это сделаю. Стой на месте.
К тому моменту появился Иммо, и Т’Лоак повернулась, чтобы поговорить с ним:
— Хочу, чтобы Тактуса заковали в цепи. Множество цепей. Как все будет готово, проведите его по улицам. Пройдет немного времени, прежде чем об этом узнают все. Это ясно?
Иммо кивнул:
— Так точно.
— И найдите все, что осталось от моих денег. Я хочу их вернуть.
И вот некогда гордого Тактуса публично провели по улицам до самого клуба «Загробная жизнь», где его поместили в клетку для всеобщего обозрения и осмеяния. Слухи об унижении турианца распространились мгновенно, и послание было ясным: любой, кто вознамерится напасть на Королеву Пиратов, заплатит поистине немалую цену. Порядок вещей — в понимании Омеги — был восстановлен.
Ресторан «Синий мрамор» лежал в руинах. Переднее окно было разбито, а сотни пулевых отверстий украшали бетонный фасад. Стоявшая на другом конце улицы Мара Мотт видела, что ремонт уже шел полным ходом под руководством дородного человека. Владельца? Да, Мотт подумала, что так и есть, и пересекла оживленную улицу, чтобы поговорить с ним.
— Здравствуйте… Вы, случайно, не владелец?
Когда мужчина повернулся к ней, Мотт отметила, что у того сросшиеся брови, нос картошкой, а на щеках чернеет вечерняя щетина.
— А вы кто? — грубовато поинтересовался он.
— Меня зовут Хоби, — солгала Мотт. — Кэрол Хоби, и я интересуюсь произошедшим здесь.
Мужчина нахмурился:
— Почему?
— У меня есть клиент, — ответила Мотт. — Именно он хочет знать об этом, и он готов заплатить. Если, конечно, это вы — владелец.
В глазах толстяка блеснула, пожалуй, жадность.
— Меня зовут Гарза, и я тут шеф-повар. Управляющий был убит в этой перестрелке. Идем… Моя кухня не пострадала. Попьем чайку и потолкуем. Здесь же слишком много ушей.
Мотт знала, что Гарза прав. Если следила она, могли следить и другие. И она последовала за поваром мимо рабочих прямиком в ресторан. Внутри никого не было, и, судя по нанесенному ущербу, интерьер тоже потребует ремонта.
Но, как и сказал повар, кухня была цела. И в ней, у дальней стены, стоял маленький столик, за которым работники ресторана могли передохнуть. Гарза поставил чайник на плиту, прежде чем сесть напротив нее.
— Сколько вы заплатите?
— Это зависит от того, сколько вы знаете, — ответила Мотт. — Если вы скажете мне, кто организовал нападение и почему, я дам вам пятьсот кредитов.
— Тысячу.
— Шестьсот. И это последнее предложение. Помните: больше вам никто не даст. Сомневаюсь, что еще кому-то есть дело до того, кто начал эту заваруху.
Гарза заметно взволновался.
— И да, и нет. Думаю, я знаю, кому еще есть дело… Тому, кто будет очень огорчен, если я заговорю.
— Обещаю, я никому не скажу.
— Вы о многом просите, гражданка Хоби… Если это ваше настоящее имя. Хорошо, согласен на шестьсот. Хотите к чаю сливок или сахара?
— Да, пожалуйста.
Поухаживав за гостьей, Гарза сел. Их глаза встретились.
— Был тут один. Пришел в ресторан, присел за столик и заказал что-то из мексиканской кухни.