— Это ничего не значит! Я все равно убью его!
Гольт в ответ пожал плечами. Молчаливый хозяин ухмыльнулся. Джек в первый раз почувствовал себя здесь чужим и ненужным человеком.
IV
История о загадочном покушении на убийство Моргана долго волновала все общественные круги. Странно было то, что преступника так и не могли найти, хотя был сверху донизу обыскан весь дворец и производилось тщательнейшее полицейское расследование. Та «негодяйка», которую на первых порах схватили, оказалась помощницей кастелянши, только что поступившей на место. Ее тотчас же освободили. Джек потом догадался, почему прежде всего схватили женщину: ведь роковое предупреждение было подписано «Глориана»… Очевидно, охранники все глаза проглядели, наблюдая за женщинами, и первой мыслью у всех было, что в Моргана выстрелила какая-то мисс или миссис Глориана.
Газеты посвящали загадочному покушению целые столбцы. Помещались огромные биографии Моргана: в националистических газетах — чрезвычайно почтительные, в социалистических — довольно иронические. Во всех газетах красовались портреты пострадавшего. С большим удовольствием газеты поместили бы и портреты виновника, т. е. Джека, но, к сожалению, это было невозможно… Джек думал: «Почему бы не поместить рамку с пустым местом и подписью: „Портрет убийцы мистера Моргана: убийца изображен таким, каким он был в момент убийства, т. е. невидимым для человеческих глаз!“ Какой забавный был бы трюк!»
Почти все газеты высказывали мнение, что покушение на Моргана — дело рук немецких агентов. Началась антигерманская пропаганда, перешедшая вскоре в настоящую травлю всех немцев. Джека два раза едва не поколотили, узнав, что его фамилия Швинд. Франк Гольт был очень озабочен, и Джек знал, что он почти не бывает у себя дома и занят какой-то новой работой вне завода. Изредка сталкиваясь на минуту с Джеком, Гольт почти не разговаривал с ним. Очевидно, он не мог простить Джеку его неудачи.
Джека самого эта неудача огорчала. Он страшно досадовал, что плохо прицелился в Моргана и поддался потом какому-то нелепому паническому настроению: вообразил, что миллиардер убит, и бросился бежать вместо того, чтобы выстрелить еще, еще и еще раз… Ведь он был невидим и, стало быть, находился в полнейшей безопасности. Ясно, что агенты стали бы хватать кого угодно, хоть своих же товарищей, но только не его.
Джек предлагал Гольту в первый же день после убийства:
— Дайте мне денег! Я поеду за Морганом в Нью-Йорк и убью его там!
Гольт сухо ответил.
— Не нужно! Там у нас имеются свои агенты.
Напуганный миллиардер действительно в тот же день в своем собственном роскошнейшем вагоне уехал в Нью-Йорк и, оставив впредь до выздоровления все дела, поселился в окрестностях города, на берегу Гудзона, в фантастически-пышном имении. Там его охраняла целая рота своей собственной полиции с пулеметами, ручными бомбами и прожекторами. Попасть туда даже невидимке теперь было бы не так-то просто уже по одному тому, что имение было оцеплено колючей проволокой, заряженной сильным электрическим током. Правительство Штатов заботится о своих миллиардерах и разрешает им эти привилегии, недоступные для простого смертного.
Однажды Гольт встретил Джека на заводском дворе и спросил:
— Аппарат цел?
— Вполне! — ответил Джек, заинтересовавшись этим вопросом.
— Действует?
— Как и прежде!
— Отлично! Зайдите сегодня ко мне. Необходимо переговорить!
Джек пришел в отличное настроение духа. Его давно уже тяготило проявляемое к нему пренебрежение. Вместе с тем, его немного волновала мысль: какое теперь ему дадут поручение?
Гольт встретил его равнодушно[4]. Об «ошибке» Джека и речи не было. Механик начал беседу сообщением о новых военных бедствиях и ужасах в Европе.
— Целые корпуса войск расстреливаются в течение нескольких часов. А вы представляете себе, Джек, какая это масса людей — воинский корпус? Земля пропитывается кровью до такой степени, что кровь потом уже не просачивается в землю, а стоит болотом, в котором тонет нога. Иногда целые полки погибают, едва выйдя из вагонов и еще не успев принять участие в бою. Трупов так много, что иногда их просто собирают в целые горы, поливают нефтью и жгут, потому что похоронить нет никакой физической возможности. А когда их жгут, то гонят под выстрелы новые тысячи и тысячи людей. И так без конца. Кто-то сказал, что война, — это самоубийство человечества. Это так и есть: человечество кончает с собой самоубийством. Но делает оно так не по своей воле, а по приказу капиталистов, которым нужна кровь бесчисленных и безымянных крестьян и рабочих. Для королей угля и железа лучшая нажива — война. А такая война, как нынешняя, сделает из них настоящих королей, которым все европейские монархи будут лизать пятки…