Выбрать главу

Джек остановился в недоумении. Подъезд и сам дом были ему слишком хорошо знакомы.

— Ну, что же вы стоите? — промолвила дама.

Они сели в лифт. Джека мучили мрачные предчувствия. Он начинал подозревать, что его ждет западня. Лифт остановился, к его ужасу, в четвертом этаже. И к еще большему ужасу, они остановились перед квартирой № 80.

— Я… Я не пойду! — бормотал Джек, пятясь назад.

— Что с вами? — удивилась молодая женщина. — Почему вы такой странный? Вы даже побледнели!

— Послушайте!.. Постойте!.. Ведь это же квартира профессора Коллинса! Здесь живет… жил… профессор Кол…

Джек был готов убежать, сломя голову. Ему было все ясно: полиция охотилась за ним по делу о краже «Глорианы» у профессора Коллинса. Фата-Моргана была орудием полиции. Ей было поручено заманить Джека и предать его в руки правосудия!

Фата-Моргана ласково взяла его за руку.

— Что такое с вами? Здесь действительно жил какой-то профессор, но он умер, и теперь здесь поселилась я. Мое настоящее имя… Читайте!

Она указала на медную дощечку на двери.

«Миссис Лукреция Шельдон».

Джек почесал себе затылок.

— Хорошо! — промолвил он. — А вы не собираетесь выдать меня полиции?

Молодая женщина залилась громким смехом и втолкнула Джека в свою квартиру…

Джек сидел в роскошной столовой, пил чай и ел фаршированного поросенка. Ел с жадностью, потому что был голоден. Он думал: «А ведь еще так недавно я подавал профессору Коллинсу в этой самой комнате кофе и бегал отворять дверь почтальону. А вон рядом, в соседней комнате, у профессора была лаборатория. Как она была закопчена! Там, в этой лаборатории, в дыму горна, в отблеске пузатых колб и реторт родилась „Глориана“»…

— Вы, Джек, кажется, интересуетесь моей квартирой? Хотите, я покажу вам ее?

Квартира миссис Шельдон ничем не походила на квартиру старого профессора. Теперь здесь царила такая роскошь, что у Джека невольно кружилась голова. В бывшей лаборатории устроен будуар Фата-Морганы: стены обтянуты роскошной персидской материей. Там, где был горн, воздвигнут чудесный мраморный камин. На полу необыкновенно красивый ковер. Везде масса красивых безделушек, картин, красивой мебели, и все это золотое, мраморное, драгоценное…

Джеку невольно вспоминаются питсбургские голодные ребятишки, дети углекопов. Но он молчит.

Проходит час. Проходит и еще час. Джек сидит в мягком кресле, в благоуханной атмосфере этого роскошного гнездышка.

Ему не хочется уходить. Молодая красивая женщина сидит рядом с ним, касается его плеча, смеется, курит папиросы и пьет через соломинку коктейль, составленный из каких-то дорогих питий. И задает Джеку вопрос за вопросом. Джек откровенно рассказывает ей обо всем, за исключением «Глорианы». Это его личная тайна!

— Значит, вы едете в Вашингтон?

— Да, миссис! И как можно скорее!

— С каким поездом?

— Видите ли, миссис, — смущенно говорит Джек. — Я не могу сказать, с каким поездом я выезжаю.

— Почему?

— Это будет зависеть от… денег…

— У вас нет денег?

— Меня обокрали!

— Какой ужас! Но это можно поправить. Я ссужу вам!

— О, нет! Зачем же?

— А что ж такого? Послушайте, Джек, я, право, обижусь, если вы не возьмете! Ну, пожалуйста!

Она силой засунула Джеку в карман несколько банкнот. Джеку не оставалось ничего другого, как согласиться.

Затем миссис Шельдон посмотрела на часы и заторопилась:

— Милый Джек! Мне очень стыдно вас выгонять, но ничего не поделаешь! Половина пятого! Мне нужно отправиться на благотворительный базар в пользу жертв войны. Ах, как поздно! Ну, прощайте, дорогой Джек! Поезжайте с первым же поездом в Вашингтон. И непременно напишите по приезде и сообщите ваш адрес. Мы еще увидимся, надеюсь!

Джека немного удивило такое выпроваживание. Удивился он и тому, что уже половина пятого.

К тому же, он уже успел разнежиться в этой одурманивающей обстановке, и ему не хотелось двигаться с места. Но ничего не поделаешь! Нужно поскорее покинуть опасный Нью-Йорк с его полисменами.

Выйдя от Фата-Морганы, Джек столкнулся на площадке с каким-то очень элегантным джентльменом, который выходил из кабинки лифта. Джек сначала не обратил на него внимания. Но тут случилось странное происшествие: элегантный господин подошел к квартире миссис Лукреции Шельдон и… и, открыв дверь своим собственным ключом, исчез за дверью.

Джек разинул рот.

Ревность — очень неприятное чувство. Ревнивцу кажется, будто его обокрали, надули, оставили в дураках… Удивительно сложное чувство!