Он сегодня еще не видал Гольта. Немец-механик вчера вечером в последний раз дал Джеку кое-какие поручения и на всякий случай по-братски расцеловался с ним: кто знает, что могло принести им обоим сегодняшнее восстание?
Это произошло все-таки совсем неожиданно…
Джек утомился нервным ожиданием и совершенно нечаянно прикорнул в уголке и задремал. Его разбудили звуки разбитого стекла и сухого щелканья пуль о стенную штукатурку.
Он вскочил на ноги с замиранием сердца. Значит, это не сон! Значит, в самом деле началось!..
Он убедился, что «Глориана» с ним. Она была в замшевом мешочке на груди.
У Джека был револьвер. Но он решительно не знал, что ему сейчас делать.
Разрабатывая в подробностях план забастовки и вооруженного сопротивления, Гольт не дал Джеку никакой определенной роли. Он словно забыл об этом или не считал нужным после того, как Джек так много помог в предварительной стадии. Несколько минут юноша колебался, не зная, что ему предпринять. Между тем, пальба разгоралась. Он понял, что солдаты еще не вошли на завод, а стреляли откуда-то издали. Их пальба почти не была слышна. Зато заводские винтовки и маузеры гремели все чаще и чаще со всех сторон. Рабочие заняли все мастерские, которые выходили на улицы, и палили прямо из окон. Стреляли с крыши, с чердаков. Завод походил на огромный, трещащий и вспыхивающий сотнями огней костер. И костер этот все разгорался.
Джек колебался и раздумывал недолго. Сидеть сложа руки он не мог. Идти к рабочим, к окну или на крышу, стрелять в солдат было вполне естественно. Но Джек понял, что ему, обладателю такого драгоценного подспорья, как «Глориана», следует избрать другой род помощи рабочим: не держать ее в мешке, а пустить в дело… А именно, пойти с ней в незримом состоянии в лагерь врага и там всякими способами мешать врагу расстреливать и осаждать завод и находящихся в нем рабочих.
Завод был сплошь блокирован войсками. Но что могла значить вся эта блокада для «Глорианы»?
Джек совершенно успокоился и в деловито-бодром настроении побежал вниз по лестнице на двор и на улицу…
Ворота были забаррикадированы. Но Джек туда и не пошел. Ему был известен потайной ход из склада снарядов в глухой переулок позади главного заводского здания. Этот ход был вырыт незадолго до нынешних событий по инициативе Гольта, и о нем знали только Гольт и — случайно — Джек.
Придерживая могущую соскользнуть «Глориану», Джек выбрался из тесного и низкого хода наружу, в переулок. Выход из подземелья был завален бочками и ящиками, которые прекрасно маскировали его. Джек исцарапался о торчавшие из ящиков гвозди, но, не обращая ни малейшего внимания на это, поспешил в своем «невидимом виде» в штаб неприятеля…
Штаб помещался в здании электрической станции. У входов туда стояли стражники и часовые, вооруженные до зубов. Но невидимка-Джек проскользнул мимо них. Несколько пуль щелкнуло около него в стену. Джек невольно вздрогнул: это были пули его товарищей-рабочих. Легко могло случиться, что, помогая им, он пал бы от их же выстрелов.
«Странное положение! — подумал он. — Но что же делать?»
Поднимаясь по лестнице, Джек натолкнулся на офицера, который на площадке лестницы принимал от ординарца коробку с револьверными патронами. К своему удивлению, Джек узнал в нем того самого вояку, который показывал ему дорогу в министерстве, когда Джек добывал ордера на оружие.
«А, приятель, ты, значит, против нас! — подумал Джек. — Ну, я научу тебя уму-разуму!»
Он пошел за ним следом, отрезал на ходу кобуру с наганом и вытащил все патроны. Присвоив эту законную военную добычу себе, он вошел в кабинет полковника, командовавшего операциями против рабочих.
Полковник приказал офицеру, «приятелю» Джека, вытребовать по телефону подкрепление для того, чтобы окружить завод со всех сторон. Войсковых частей, командированных на осаду завода, оказалось слишком мало. Власти никак не ждали такого сопротивления: они не знали, что рабочие Массены прекрасно вооружены, до пулеметов включительно. Было уже много убитых и раненных. Джек сам видел, как по лестнице несли окровавленных «тринадцати-долларников»[5].
— Постойте! — крикнул полковник. — Телефонируйте, чтобы доставили два орудия. Черт возьми! Я разгромлю весь завод, если они не сдадутся!
Борьба разгоралась. Здание электрической станции гудело от пальбы. В перебитых окнах чернели решетчатые переплеты на фоне дыма и пыли. Джек только сейчас вполне понял, какая серьезная трагедия разыгрывалась кругом него.
Он побежал за офицером, обогнал его и, вскочив в телефонную будку, охраняемую ротозеем с винтовкой в руках, разбил прикладом нагана аппарат и порвал провод. Офицер тотчас же вбежал в будку, схватился за трубку и в недоумении воззрился на разрушения.
— Что за черр!.. — начал он, и не кончил.
Джек ловким ударом сбил его с ног, вырвал у ошеломленного охранника винтовку и, бросив попорченный револьвер, ударил офицера несколько раз по голове прикладом. Он сам так растерялся, что не знал, что делать ему с винтовкой. Бросил ее около лежавшего без сознания офицера и, вспомнив, что у него в кармане имеется собственный браунинг, выхватил его и побежал обратно к полковнику.
«Надо их всех перебить, — мелькало у него в голове, — пока не прислали подкреплений и орудия…».
В кипевшей вокруг него суматохе все происходившее казалось Джеку сном. Он твердо помнил только об одном: о «Глориане». Он все время ощупывал ее, боясь, как бы она не соскользнула.
Да, «Глориана» служила ему верой и правдой сегодня. Но Джек уже чувствовал, что одной «Глорианы» в таком деле было мало. Требовалось десять, двадцать «Глориан», чтобы сразу подорвать противника.
«Что делать? — думал юноша, и думы, как огненные зигзаги, проносились в мозгу, сменяя друг друга. — Как устроить, чтобы орудия попали в наши руки? Как сделать, чтобы на фабрике не произошло взрыва? Не взорвать ли мне орудия? Или перебить артиллеристов? Или просто бежать к нашим обратно, отыскать Гольта и сначала посоветоваться с ним и рассказать ему, все, что я здесь видел и сделал?»
Вдруг тяжкий удар потряс всю станцию. В окнах зазвенели последние стекла. Через минуту ухнул второй такой же удар. Словно что-то безмерно тяжелое подкатилось к самому зданию и попыталось повалить его тяжким напором на землю…
Джек в первую секунду подумал, что это взрыв на Массене.
— Ну, до свиданья! — пробормотал он. — Шабаш!
Но удары еще повторились с прежней силой и какой-то упорной регулярностью. И тут Джек понял, что это значило. Привезли орудия. Очевидно, полковник вытребовал их каким-то другим путем, помимо телефона, или же они прибыли помимо него.
Орудия били по рабочим — товарищам Джека. Орудия разрушали забаррикадированные ворота. Орудия грозили взорвать весь завод, на котором были склады пироксилина и готовых снарядов. Чья же злая воля вызвала это неслыханное по жестокости усмирение рабочих, виновных в том, что их мучили неслыханной эксплуатацией и довели до отчаяния?
Бледный от гнева, с помутившимися глазами, со странной болью в висках, он ворвался, как буря, в кабинет полковника и, почти не целясь, одним выстрелом убил его на месте…
5
Презрительное прозвище для американских солдат, как известно, получающих 13 долларов в месяц жалованья (