– В крайнем случае, – сказала великанша на экране компьютера, – чтобы избежать обыска, ты сможешь отдать им… просто отдай эту вещь.
– Эльза, – сказал Лео. – Я тебе очень благодарен за помощь…
– «Помощь»?! – Она оскорбилась.
– …Но сейчас я отключаю связь. Это наше посольство и наши тайны.
Он успел увидеть, как она рывком приближает лицо к камере. Открывает рот, чтобы что-то сказать…
Экран погас.
– Вы знаете в этом здании каждую скрепку. – Лео кивнул на гору технических бумаг. – Где документы на сейф модели «62–12»?
– Их нет, – еле слышно сказал менеджер.
Он, казалось, трезвел с каждой секундой.
– То есть в кабинете посла установлен второй сейф – не задокументированный? Потайной?
– Совершенно… верно.
– И где ключ?
– У господина посла, – сказал менеджер тверже. – Он сам его хранил. Это его… личная собственность.
– Но я не нашел ключа, – сказал Лео. – Ни в кабинете, ни в спальне господина посла, ни в его карманах. У вас ведь есть дубликат?
– Нет, – пролепетал менеджер.
– Через несколько минут сюда явятся великаны, – сказал Лео. – Они проведут обыск, перед этим сняв с особняка крышу. И личный досмотр всех сотрудников они тоже проведут, под микроскопом. Вы сомневаетесь, что они отыщут ключ?
– Личный досмотр?! – послышалось от дверей.
Лео обернулся; повариха стояла, вцепившись в приоткрытую дверную створку, как если бы ее не держали ноги.
– Господин детектив… вы не можете этого допустить!
– Я не допущу, – мягко сказал Лео. – Ключ, пожалуйста. Вы знаете, где он?
Повариха поколебалась секунду, потом сунула руку в карман просторных рабочих брюк и вытащила маленький ключ на металлическим кольце.
Менеджер шагнул вперед, протянул руку, будто пытаясь остановить ее.
– Я никого не убивал!
– Мы с ним не спали вместе, – тихо сказала повариха. – То есть вообще да, но не в эту ночь… Он меня… уговорил солгать. У него нет алиби.
– Я не убивал, – с мукой в голосе повторил менеджер. – Когда я вошел… он был уже… мертвый.
Половину сейфа занимала шахматная коробка. По масштабам великанов – спичечный коробок.
Сюда же в беспорядке были заброшены шахматные фигуры – огромные, литые, со множеством деталей. Даже пешки были такими тяжелыми, что любая партия превращалась бы в силовую тренировку.
– Орудие, – пробормотал Лео, натягивая перчатки.
Металл, из которого была отлита белая ладья, потускнел от засохшей крови. Посла убили сувенирной шахматной фигурой, по весу сравнимой с гантелью.
– Он лежал здесь, – пролепетал менеджер. – Сейф был открыт. Шахматы частью в сейфе, частью на столе… Как если бы он решал шахматный этюд… Только ладья – на полу… Рядом с его головой…
– И вместо того чтобы немедленно поднять тревогу, вы…
– Я испугался! – Менеджер сцепил трясущиеся пальцы. – Сейф, шахматы… мой приговор. Их нет ни в одной описи. Я не должен был монтировать для посла этот тайник, это против правил… Я увяз по уши. Посол мне угрожал… увольнением. Компрометацией. У меня семья, кредиты… И кое-какие грехи, я не святой… Вы же первый назвали бы меня убийцей!
– Но вы не убийца? – с сомнением спросил Лео.
– Я говорю – он был уже мертв! Тогда я решил… вывести себя из-под удара. Я убрал все фигуры обратно в сейф, сложил стремянку…
– И вы думали, их никто никогда не отыщет?!
Менеджер сцепил пальцы на груди:
– Я ждал, что посольство эвакуируют, особняк запрут… или вовсе развалят великаны. Я ждал, что начнется война. И война все спишет…
– То есть вы, – сказал Лео, – готовы были поставить мир на грань гибели, чтобы скрыть свои… грешки?
– Так это я главный негодяй?! – Менеджер задохнулся. – Я… всего лишь… а они… они были в сговоре! Они любовники, чтобы вы знали. И они изменники родины! Вот во что они меня втравили – а я понятия не имел в своей наивности! Я подслушал их разговор… случайно… накануне… – Он болезненно закашлялся. – Я знаю, кто убил посла, ну и поделом! Я не хочу быть их сообщником, не хочу. Я во всем признаюсь!
Секретарь говорил с большим трудом, его голос таял в воздухе, будто пар.
– Я понимал его побуждения… это были благородные… гуманистические идеалы. И с каждым днем… с каждой неделей его решимость крепла. Он говорил: невозможно, недостойно разрабатывать такое оружие. Которое поражает только великанов… но при этом не разбирает правых, виноватых… взрослых, детей… Видите ли, он считал великанов такими же людьми, как мы… и не притворялся. Даже и не надо ждать войны, он говорил. Если вирус «А» существует, синтезирован – рано или поздно его кто-то выпустит на свободу. И Альтагора опустеет… за несколько дней. Он точно знал, как это будет, и рассказывал мне в жутких подробностях. В муках, страхе, в отчаянии, они вымрут. Нам достанутся их огромные дома, их колоссальные шахты… которые нам не нужны. Но миллионы жителей Ортленда вздохнут свободно, зная, что больше ни одного великана на свете нет…