В семь утра, ни секундой позже, Эльза всегда прыгала с бортика в бассейн, третья дорожка, скоростная. Для нее это было любимое время суток – только движение, невесомость, только вода, зеленоватая сквозь стекла очков, и направляющая линия на белом дне бассейна. В эти полчаса Эльзе думалось лучше всего…
…Но не сегодня. Сегодня, поднимая брызги, будто лодка на подводных крыльях, Эльза чувствовала совершенную пустоту. Как если бы внутри купальной шапочки вместо головы помещался кочан капусты.
Фридрих Найт, чиновник в Министерстве образования, сорок два года, разведен. Заведующий Департаментом цифрового развития. Автор государственной программы «Компьютер для каждого школьника». Горячий противник сотрудничества с Ортлендом в области технологий. «Сделаем сами» – таков был его девиз, хотя уже во времена детства Эльзы электронная промышленность Альтагоры отстала от Ортленда безнадежно. «Обратимся к нашей сильной стороне – к механике, – говорил Фридрих Найт. – К тому же аналоговые компьютеры неуязвимы для вражеских вредоносных программ».
Ему прочили пост министра, человек был яркий, талантливый и очень энергичный. Трижды в последний месяц платил штрафы за превышение скорости на трассе и, пожалуй, на четвертый раз был бы лишен прав – если бы машина не сошла на повороте с дороги и не свалилась с обрыва, и чудом не взорвалась, впрочем, Фридрих все равно погиб…
…Причина смерти – утопление.
Эльза оттолкнулась от бортика и глубоко нырнула, глядя, как играет солнце в толще воды. Тот, кто усадил чиновника за руль и завел мотор, рассчитывал на взрыв, конечно. У Фридриха были враги и были недоброжелатели, в том числе влиятельные. Но утопить человека, чтобы затем имитировать автокатастрофу?!
Эльза вынырнула, фыркнула и поплыла дальше, чувствуя, как уходят зажимы из шеи и позвоночника. Нет ни единого доказательства, что убийство связано с Ортлендом, почему же Эльза не может отделаться от этой мысли? Или ей просто нужен был повод, чтобы позвонить Лео Парселю?
Она хлебнула воды и закашлялась. Остановилась и пропустила вперед соседа по дорожке, мускулистого и глянцево-лысого, вот у кого нет проблем с резиновыми шапочками. Погибший Фридрих Найт был тоже лыс, за большие уши прозван «вертолетом» – естественно, в глаза его никто так не звал…
У Лео Парселя жесткие темные волосы, одна прядь вечно падает на лоб, и Ортленд не имеет отношения к убийству чиновника. Не имеет.
Эльза вскарабкалась по лестнице на бортик, все еще откашливаясь и вытирая лицо. Конечно, Лео было неприятно ее видеть после инцидента в посольском особняке. Лео отказался сотрудничать, он в своем праве, и это к лучшему, потому что Эльза так и не придумала, как объяснить своему начальству необходимость привлечения букашки к расследованию…
…Ну вот, прекрасно, спасибо, мама. Теперь это слово привязалось еще и к Эльзе, а она, вообще-то, официальное лицо, и, общаясь с подчиненными или журналистами, может забыться и ляпнуть. А ведь известно, что аналитики Ортленда обожают просматривать пресс-конференции Министерства обороны Альтагоры, в особенности – сыскного отдела…
Пошатываясь, она вышла из бассейна в душевую – на три минуты раньше, чем обычно. Надо спешить; ей предстоит опросить сегодня множество важных и занятых людей.
– Нет, я его не убивал и не платил за его смерть. Да, я, вероятно, займу его место во главе департамента. Что еще вы желаете знать?
Под взглядом господина старшего методиста Эльза чувствовала себя школьницей в кабинете директора. Как же глубоко въелся этот страх: уже и в армии она отслужила, и на юрфаке отучилась, и доросла до майорской должности, и раскрыла десятки сложных дел, но от знакомых интонаций хочется уткнуть глаза в пол, покраснеть и извиниться.
– Когда вы виделись с погибшим в последний раз? – Эльза надеялась, что на лице ее мысли не отразились.
– В день его смерти. – Методист прищурился. – На совещании. Да, у нас случился конфликт в присутствии нескольких десятков людей. Вернее, это давний конфликт, позавчера мы просто… открыто высказали друг другу претензии. Идея массового снабжения школ «аналоговыми компьютерами» виделась мне – и видится до сих пор – колоссальной аферой. Господин Найт был идеалистом, его-то в корысти я не подозреваю, но вот исполнители…
Он поморщился, как от гнили, и покачал головой.
– …Исполнители радостно освоили бы любые суммы, это же ненасытная утроба. «Аналоговые компьютеры» – рухлядь. Если мы хотим нормально учить детей, нужны современные устройства, а значит, на базе технологий Ортленда. А значит, мы должны покупать у них лицензии, воровать, развивать, использовать…