Никколо выглядел озадаченным.
― Позвольте мне прояснить ситуацию ― прямо сейчас ты, по сути, посылаешь сообщение человеку, который похитил Лучию.
― Верно.
― Медленная и мучительная смерть ― это уже переход на личности.
― Именно так.
― На самом деле, это ОЧЕНЬ личное, учитывая, что ты должен был выполнять роль телохранителя Лучии. ― Когда я не ответил, Никколо застонал. ― Скажи мне, что ты не спал с ней.
― Я бы мог, но я бы соврал.
― Ты чертов ИДИОТ ― la Vedova будет…
― Это не то, что ты думаешь, ― перебил я.
― Тогда что?!
― Я попросил ее выйти за меня замуж.
Еще одна долгая пауза.
― Каждый раз, когда ты что-то говоришь, я думаю, что ты не сможешь шокировать меня еще больше, ― а потом ты доказываешь, что я ошибаюсь. Ты сделал ей предложение?!
― И она сказала ― да.
― Господи, Массимо…
― Не начинай. Ты можешь вычитать меня позже, когда она будет в безопасности.
― Почему ты говоришь мне это по телефону?! У него будет гораздо больше рычагов давления на тебя…
― Цольнер уже знает. Он знал еще до того, как пришел за нами.
Никколо снова застонал.
― Замечательно. Так скажи мне, как, черт возьми, мы должны спасать твою невесту?
― Цольнер отвезет ее на Сан-Микеле, остров-кладбище недалеко от Венеции. Там он собирается сдать Лучию Аурелио.
― Откуда ты все это знаешь?
― Мне сказал Цольнер.
― Он сказал тебе?!
― Да.
― Тогда это совершенно очевидно…
― Ловушка.
― Он использует ее как приманку…
― Потому что он знает, что я приду за ней.
― Не только это, он хочет, чтобы ты привел нас, чтобы он мог убить нас всех сразу!
― Я знаю.
― И ты хочешь просто пойти прямо в ловушку, которую он расставил?!
― Если это единственный способ спасти Лучию, то да, я пойду прямо в нее, ― мрачно сказал я. ― Если придется, я сделаю это один.
― Ради Бога, не делай этого. Просто… позвони мне откуда-нибудь по дороге, чтобы я сказал Ларсу, где тебя встретить. Я разбужу Дарио и Адриано, и мы разработаем план.
― Хорошо.
― …Массимо?
― Да?
― Я рад, что ты в порядке.
― Я жив, ― сказал я. ― Я не буду в порядке, пока она не будет в безопасности.
Глава 84
Лучия
Я лежала в багажнике машины, которая с грохотом неслась по дороге. Мне было холодно, я была вся в грязи, а мои запястья и лодыжки все еще были связаны. Вокруг была кромешная тьма.
Но мне было на все это наплевать.
Я хотела умереть.
Я думала только о том, как Массимо прыгает в бушующую реку и не выплывает.
Я постоянно переключалась между этим последним воспоминанием о нем…
И образом моих родителей, их телами, расстрелянными в машине.
Мое сердце болело так сильно, что я просто хотела, чтобы все это закончилось.
Я хотела присоединиться к ним.
Я коснулась в темноте своего кольца и улыбнулась, несмотря на свое горе.
Когда я испущу последний вздох, Массимо будет ждать меня там…
А потом мы встретимся с моими родителями.
Это все, чего я хотела.
Машина затормозила и припарковалась на обочине. Двигатель продолжал работать, но я услышала, как открылась дверь машины.
Я подумала, не передумал ли Цольнер и не собирается ли убить меня.
Если так, то я не стала бы возражать. Я бы даже не стала сопротивляться.
Он открыл багажник и ухмыльнулся мне в тусклом свете крошечной лампочки багажника. На нем уже не было его дурацкой шляпы, и я могла видеть его аккуратно подстриженные волосы.
― Хорошие новости, фройляйн! ― сказал он, протягивая мобильный телефон и постукивая по экрану.
Два голоса говорили на записи…
Сердце подскочило к горлу, когда я узнала один из них.
― Что случилось?
― Аурелио прислал профессионала. Он забрал Лучию.
― Черт. Ты в порядке?
― Я жив.
― Ты ранен?
― Немного, но со мной все будет в порядке.
Я попыталась сесть ― и тут же ударилась головой о внутреннюю поверхность багажника.
Было больно, но мне было все равно.
― ОН ЖИВ?!
― Похоже на то, ― весело сказал Цольнер, постучав по экрану, чтобы остановить запись.
Его восторг по поводу сложившейся ситуации заставил меня насторожиться.
― Почему ты так рад?
― Потому что мы снова в строю. Смерть Массимо была, как бы это сказать, не запланирована, ja? Но теперь все хорошо.
― Он найдет тебя и убьет.
Цольнер только усмехнулся.
― Пусть попробует.
Он захлопнул багажник, снова оставив меня в темноте ― но мне было все равно.