БРАТТАТАТАТАТАТ!
Когда пули вонзились в них, телохранители начали дергаться, как марионетки в руках плохих кукловодов.
Голова худощавого консильери дернулась, когда из его затылка вырвалось облачко красного тумана.
Когда я прибыл в палаццо на встречу с la Vedova, я знал, что меня будут обыскивать, поэтому добровольно отдал свой Глок. Но ее охранники взяли пистолет и все равно меня обыскали.
Так что я оказался в этой переделке совершенно беззащитным и без оружия.
Это означало, что моей первоочередной задачей было достать пистолет.
Ближайший телохранитель уже вытащил свой, когда ему выстрелили три раза в спину.
Он закричал и забился в конвульсиях, а я выхватил его пистолет одной рукой, а другой обхватил его за талию, прежде чем он успел упасть.
Не потому, что я пытался ему помочь. Он был уже мертв.
Нет, мне нужен был щит, который помог бы мне добраться до la Vedova.
Я держал перед собой обмякшее тело, одновременно стреляя из пистолета.
БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ!
Я целился в глазницы масок нападавших ― и мне повезло.
Один из ублюдков упал.
К этому моменту мафиози падали вокруг меня как мухи.
Но я добрался до la Vedova.
Она скорчилась в своем кресле ― маленькая хрупкая фигурка со сцепленными над головой руками.
Я понял, что в нее не стреляли. Ее деревянный трон не тронули пули.
Если бы нападавшие хотели убить ее, они могли бы просто отойти на десять футов влево и выстрелить в нее с близкого расстояния.
Это означало, что они не пытались убить ее.
La Vedova была целью.
А значит, я должен был защитить ее любой ценой.
Бросив свой живой щит, я стащил la Vedova с трона и толкнул ее на пол.
А затем с ревом льва опрокинул трон на бок.
Это был реликт эпохи Возрождения, гигантская скульптура, вырезанная из цельного куска дерева. Он весил, наверное, не менее 700 фунтов5, но моя обычная сила утроилась благодаря адреналину, бурлившему в моих венах.
Трон с грохотом рухнул на пол.
Затем я опустился на пол за ним и подтянул к себе la Vedova.
Трое из нападавших все еще стояли на ногах.
Их автоматы продолжали стрелять.
Пока не остановились.
БРАТТА-ТАТ!
Щелчок.
У них закончились патроны.
На самом деле у двоих из них, скорее всего, патроны закончились чуть раньше, и они, скорее всего, перезаряжались. Краткий миг тишины наступил, только когда у третьего стрелка закончились патроны.
Я высунулся из-за края опрокинутого трона и выстрелил так, как сотни раз тренировался с Ларсом.
БАНГ-БАНГ!
Двойное попадание в голову уложило одного из них.
Затем я направил пистолет на того, кто стоял рядом с ним, и поймал его в момент перезарядки.
БАНГ-БАНГ!
Из его балаклавы вырвалось красное облачко, и он рухнул на спину.
К сожалению, остался еще один.
И я услышал, как он досылает первый патрон в патронник.
Я пригнулся, когда он открыл огонь.
БРАТТА-ТАТ!
БРАТТА-ТАТ!
БРАТТА-ТАТ!
Он стрелял очередями по три патрона, а не в автоматическом режиме.
К сожалению, все, что ему нужно было сделать, это обойти трон, и он бы расправился со мной.
Поэтому я решил рискнуть.
На самом деле, это не такой уж большой риск, когда альтернативой является верная смерть.
Я пополз на животе вдоль опрокинутого трона.
Я ожидал, что стрелок появится с другой стороны трона.
Если он действительно пришел похитить la Vedova, то, увидев ее, не станет стрелять.
Что он и сделал.
Я уже был по другую сторону трона, когда услышал паузу в стрельбе.
Вот тогда-то я и выскочил, как чертик из табакерки, и выстрелил ему в левый глаз.
БАХ!
Он рухнул на пол.
В наступившей тишине я проверил, действительно ли все мертвы.
Увидев, что один из них еще дергается, я для надежности всадил ему в голову еще одну пулю.
БАНГ!
Из моего пистолета было сделано шесть выстрелов. Я не знал, сколько патронов было в магазине до начала стрельбы, поэтому схватил с пола еще один пистолет.
Затем я поспешил обойти трон и проверить la Vedova.
Она смотрела широко раскрытыми глазами на кровавую бойню вокруг себя.
Она выглядела маленькой и хрупкой ― как кукла в викторианском траурном платье.
― Вы в порядке? ― Спросил я ее.
Она подняла на меня глаза и кивнула.
Я был удивлен, что в ее глазах не было страха.
За годы работы я много раз был свидетелем того, как люди смотрели смерти в лицо ― часто потому, что я направлял на них пистолет. Подавляющее большинство из них были в ужасе.