И, высказав это полуобещание-полуугрозу, Петирон развернулся и покинул кабинет мастера-арфиста.
Глава 6
Мама так никогда и не рассказала Робинтону, почему вдруг она появилась в то утро в классе и негромко переговорила с Кьюбисой — та сохраняла полнейшую невозмутимость. Потом мама просто вручила Роби его теплую куртку и велела ее надеть, а сама быстро собрала все, что он хранил в школьном столе, в заплечную сумку и добавила туда же вещи, принесенные Кьюбисой.
Было в ее поведении нечто странное, и Роби предпочел покамест ни о чем ее не расспрашивать. По классу поползли взволнованные шепотки; двое учеников даже сорвались с места и высунулись в окно.
Лишь тогда Робинтон заметил, что во дворе удобно расположился бронзовый дракон.
— Думаю, радость моя, ты не будешь возражать, если мы прокатимся на драконе, — сказала мама, когда они с Роби вышли из класса. В одной руке у нее была битком набитая сумка, а второй она держала Роби за руку. Им нужно было спуститься вниз по крутой лестнице.
— Прокатимся на драконе?! — От удивления Роби даже споткнулся. Хорошо, что мама крепко его держала!
— Да, мы отправляемся в Бенден-холд. Лорд Майдир прислал за нами дракона.
— Дракона — за нами?!
Робинтон от потрясения умолк. Во дворе он увидел Бетрис, мастера Бослера и мастера Уошелла. Они передавали всаднику сумки, а тот прикреплял их к драконьей упряжи. Мама поспешно двинулась через двор. Роби огляделся по сторонам, выискивая, где же отец.
— Папа с нами не поедет, — сказала мама странным тоном.
И, прежде чем Роби успел возразить, мама подхватила его на руки и передала всаднику, который уже стоял наготове. Затем она и сама взобралась на спину дракону и уселась позади Робинтона.
«Я — Спакинт', а моего всадника зовут К'роб. Кортат' и Килминт' сказали, что ты нас слышишь».
— Так я полечу на тебе? — взволнованно пискнул Робинтон.
— Совершенно верно, ты полетишь на моем драконе, — ответил всадник.
Робинтон попытался извернуться, чтобы посмотреть в лицо К'робу.
— Да, я понимаю, — вежливо ответил он. Тут Роби сообразил, что мертвой хваткой держится за выступ гребня. — Ой, извини, пожалуйста! Я не сделал тебе больно?
«Конечно, нет. Гребень для того и нужен, чтобы за него держаться», — сказал Спакинт', и одновременно рассмеялся К'роб:
— Нет, паренек, так дракону больно не сделаешь. — А потом он наклонился вперед и взглянул на Робинтона, приподняв брови. — Так, значит, Спакинт' с тобой разговаривает?
Похоже, эта новость удивила всадника. Робинтон улыбнулся и разжал пальцы; теперь он лишь слегка касался гребня.
— Кортат' и Килминт' тоже со мной разговаривали.
— А что, они…
В этот момент внимание К'роба переключилось на Мерелан.
— Держитесь за ремень, мастер, — сказал всадник. — Вашего сына я уже устроил.
— Значит, мы можем отправляться?
Голос Мерелан слегка дрожал, и Робинтон подумал, что мама, должно быть, ничуть не меньше, чем он сам, волнуется из-за предстоящего полета на драконе.
В следующее мгновение Спакинт' сильным толчком оторвался от земли, и Робинтон стукнулся головой о грудь К'роба. Крылья дракона рассекали воздух с таким громким свистом, что Роби даже не услышал собственного изумленного возгласа… как будто все простыни, сколько их ни есть в Доме арфистов, вывесили на веревку для просушки и они захлопали все разом.
Второй возглас вырвался у него, когда Спакинт' стал подниматься по спирали, забирая к востоку; высокие здания Дома арфистов уменьшались так стремительно, что у Роби перехватило дыхание — собственно, только поэтому он не вскрикнул, когда дракон пролетел над Форт-холдом. Роби увидел на миг белые пятна — лица людей, глядящих в небо. Интересно, они знают, что это он, Робинтон, летит на бронзовом драконе?
— А теперь не пугайся, Робинтон! — прокричал ему в самое ухо К'роб. — Мы сейчас войдем в Промежуток…
И они нырнули туда! Робинтон едва не задохнулся. Это чудовищное холодное ничто было ужаснее любых его кошмаров.
«Я здесь. Ты летишь на мне вместе с К'робом и женщиной-певицей. С тобой ничего не случится, Робинтон, я об этом позабочусь».
И прежде чем Робинтон успел закричать от страха, они вынырнули из холода и черноты и закружили над совсем другим утесом.
— Под тобой — Бенден-холд, паренек. — К'роб похлопал Робинтона по плечу. — Так что не пищи. И не вздумай обмочить штанишки.
Ошеломленный этим возмутительным предположением, Робинтон напрягся. Но про себя он подумал — тихонько, чтобы даже Спакинт' не услышал и не подумал о нем плохо: если бы они пробыли в ледяном Промежутке хоть на мгновение дольше, он и вправду мог бы опозориться.
«Это случалось со многими, Робинтон, но с тобой не случится никогда».
И Робинтон, приободрившись, выпрямился и разжал пальцы — он обнаружил, что опять изо всех сил вцепился в гребень. Оставалось надеяться, что у дракона и вправду не бывает синяков. На всякий случай он погладил те места, где остались вмятинки от его пальцев. Спакинт' ничего на это не сказал. Он был занят — шел на посадку. Несколько мощных взмахов, и бронзовый дракон опустился перед ступенями, ведущими в не слишком-то большой внутренний двор Бенден-холда.
— Вот они! Спакинт' и К'роб привезли их! Она приехала!
Дверь распахнулась, и оттуда высыпала стайка детей.
Спакинт' изогнул шею, потянувшись к ребятишкам, мчавшимся вниз по ступеням.
«Опять этот шум», — сказал дракон, скорее себе самому, чем своему всаднику или Робинтону. Уже позднее Робинтон узнал, что в Бенден-Вейре у К'роба росло целых пять детей, а потому Спакинт' давно уже научился управляться с детворой, когда она налетала на него, вот как сейчас, и принималась гладить.
Затем поприветствовать Мерелан и ее сына вышли лорд Майдир и леди Хайяра. Леди держала на руках ребенка, а еще одного, судя по виду, носила во чреве. Когда Мерелан соскользнула со спины Спакинт'а, К'роб переставил Робинтона на следующий выступ гребня, чтобы мальчик мог перейти на поднятую лапу Спакинт'а и спуститься на землю. Местная детвора тут же вскарабкалась на дракона — Роби просто опешил при виде подобной неучтивости — и принялась отвязывать сумки. Они ни капельки не боялись дракона, как боялись его Либби и Лексей, — должно быть, потому, подумал Роби, что они здесь, в Бенден-холде, привыкли к драконам. Ведь в Бенден-Вейре Крылатые жили и по сей день.
Дети улыбались Робинтону и вежливо представлялись, но Роби так переполнили новые впечатления, что он не в силах был запомнить, кто есть кто. А потом мама взяла его за руку и повела здороваться с хозяевами холда.
Роби поклонился лорду и леди, как его учили, пожал им руки, встретив доброжелательные улыбки.
— Мы от души надеемся, что вам понравится у нас в Бенден-холде, — сказала леди Хайяра.
Робинтон заметил, что леди очень молодая, лишь ненамного старше Халанны, — а лорд Майдир выглядит даже старше мастера Дженелла.
Затем лорд Майдир велел выйти вперед коренастому подростку, стоявшему у него за спиной.
— Мастер голоса, это — Райд, мой старший сын, — с гордостью произнес лорд, обняв паренька за плечи.
Робинтона затопила непонятная ему самому зависть. Его папа никогда его не обнимал — ни разу в жизни, Роби не помнил такого! А потом вперед, едва не толкнув леди Хайяру, пробралась напористая девочка чуть помладше Райда. Робинтон заметил и замешательство, вспыхнувшее на миг в глазах леди Хайяры, и равнодушный ответный взгляд девочки.
— А это моя старшая дочь, Майзелла, — сказал лорд Майдир.
— Ваш приезд — большая радость для меня, мастер голоса, — с пылом произнесла девочка и пожала Мерелан руку. От волнения у нее перехватило дыхание.
— У нашей Майзеллы приятный голос, — гордо сообщил Майдир, — а у Райда, когда он перестает стесняться, обнаруживается отличный баритон. А у Фаллонера — вот у этого кудрявого паренька — до сих пор сохранился прекрасный дискант…
Фаллонер, стоявший рядом с Робинтоном, пожал плечами, словно говоря: «Ну, что возьмешь с этих взрослых», — и улыбнулся Роби.