Остаток игры прошел в форме явной войны. Нет, все было по правилам, тренеру не к чему было придраться, вот только удары по мячу наносились с силой, превышавшей необходимую, и нацелены они были на определенных людей. Дерек и Мэтт очень быстро поняли, что происходит, и, естественно, присоединились ко мне. Со стороны Стивена боевые действия вели Берт и Кайл. Остальные ребята, как в нашей, так и в его команде, принимали скорее пассивное участие. Они отбивали мяч, если он летел в их направлении, но сами к этому не стремились. Почти все из них видели нашу с Стивеном стычку в раздевалке, да, собственно, мы и не скрывали враждебного отношения друг к другу. Поэтому из чувства самосохранения они стремились сохранять нейтралитет.
Игра закончилась вроде бы ничьей по очкам, хотя за счетом никто уже не следил. А с точки зрения нашего небольшого сражения преимущество осталось за нами. Берт получил синяк под глазом, у Кайла был расквашен нос, а на Стивене видимых повреждений не было, хотя его задница явно болела, как, впрочем, и мое плечо после того удара от Кайла.
У мистера Грина я провел больше часа. Начали мы с обсуждения темы реферата, а потом плавно перешли на спор о том, выиграют или нет «Маринерс» в этом сезоне. Мистер Грин считал, что выиграют, я тоже, но из чувства противоречия утверждал, что нет. Наконец он с неохотой глянул на часы, и я понял, что уже пора уходить, и начал собирать вещи. Мистер Грин кашлянул и осторожно коснулся моей руки.
— Подожди секунду, Кейн. Ты знаешь, что я всегда относился к тебе иначе, чем другие. И одной из причин была та, что ты не считал нужным следовать этим глупым традициям…
Все мое хорошее настроение мгновенно пропало, и я начал закипать. Мистер Грин заметил это и сразу добавил:
— Подожди, не злись, Кейн. Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь. Только хочу, чтобы ты знал: если тебе нужен будет дружеский совет, не как от учителя, а как от старшего товарища, я к твоим услугам в любое время года.
Я молча кивнул и ушел.
Убирая свои вещи в шкафчик, я все еще обдумывал слова мистера Грина и не обращал внимания на окружающее. Поэтому пошатнулся и вздрогнул от неожиданности, когда на меня напрыгнуло что-то чересчур сладко пахнущее и впилось в мои губы. Опомнившись, я оторвал от себя Кристину и поставил ее на пол.
— Кристина, твою мать! Какого хрена?
Она обиженно надула губки.
— Я думала, ты соскучился и будешь рад меня видеть…
— Ты прекрасно знаешь, что я не люблю целоваться. И что ты здесь делаешь? Уроки давно кончились, тебе уже давно следует развлекаться с Бетси.
— Я ждала тебя, — захныкала она. — Ты же прекрасно знаешь, что Бетси для меня ничего не значит, я твоя и только твоя…
— Кристина! — резко оборвал ее я. — Мы с тобой прекрасно проводили время, но и только. Не думай о себе слишком много. И сегодня ты мне не нужна.
Ее красивое лицо исказилось от ярости.
— Что, перетрудился вчера, милый? Или решил попробовать что-нибудь новенькое? Ах да, у тебя же появился Девил… Ты знаешь, я ее видела на физкультуре. Такой забитый серенький воробушек… Ты уже успел ее запугать? Она же слова сказать не может, настолько боится всего. Сомневаюсь, что она понравится тебе в постели, тебе нужна красивая и темпераментная женщина, такая, как я, — и она прижалась ко мне всем телом, преданно заглядывая в глаза. Я отстранил ее.
— Кристина, раньше тебя не беспокоило, с кем я сплю, — резко сказал я. — Тебя это абсолютно не должно волновать, я не давал тебе никаких обязательств. С чего сейчас такая забота? Ты что, ревнуешь?
— Я? Ревную? — притворно удивилась она. — Нет, милый, еще чего. Я просто за тебя тревожусь. Я ведь знаю твой сексуальный аппетит, ты затрахаешь эту бедную девочку за пару дней, и она сбежит от тебя к кому-нибудь, например, к Нику, он что-то говорил сегодня об этом.
Ника ей упоминать определенно не стоило. Я сжал челюсти, оттолкнул Кристину и направился к выходу. Она, видимо, поняла, что ляпнула что-то не то, и закричала вслед:
— Кейн, подожди! Я не то хотела сказать! — Но я уже не слушал, рывком открывая входную дверь и с шумом захлопывая ее за собой.