– Стой здесь и молчи. Если спросят, то ты ждёшь меня. Я коня в стойло отведу.
Эльфийка всхлипнула и быстро кивнула.
Я смерил её с ног до головы, развернул плечи и нарочито вальяжным видом вернулся в столовую.
– Хозяйка, какое стойло самое безопасное? – спросил, звякнув по барной стойке целой кредиткой. Поцарапанный серебряный прямоугольник тут же исчез под столешницей, а хозяйка быстро заговорила:
– Самое левое.
Я подмигнул женщине и тихо, стараясь, чтоб голос звучал естественно, прошептал:
– Буду окучивать девушку. Я же герой, мать ее, а когда ещё эльфийку получится в койку затащить.
– Да иди уж, – с широкой улыбкой ответила трактирщица и быстро глянула в окно.
Пришлось проявить силу воли, чтоб не обернуться, все равно выходить через главную дверь.
Я оттолкнулся от старой поцарапанной барной стойки, положил ствол ружья на сгиб левого локтя и небрежно вышел. «Небрежно». У меня сердце колотилось, как бешеное, и приходилось в уме считать до двух, прежде чем делать следующий жест. От этого наверняка казалось, что я чуточку пьян, но строю из себя трезвого. На самом деле я был бодр, как никогда раньше.
На улице долго возился с ключами от замочков, а когда отцепил, постарался не глядеть на большое окно, похожее на стену теплицы. Потом зашёл за угол и провёл скакуна во внутренний дворик, где встретился со злым до невозможности взглядом эльфийки.
– Я все слышала, – процедила она, наверняка мысленно снимая с меня шкуру живьём. Девушка небрежно отшвырнула поднос с тарелками в сторону.
– Тихо. – Я поднёс палец к губам и указал на Гнедыша. И благо, что никого во дворе не было, свидетели сейчас ни к чему.
– Я все слышала, – повторила девушка. – И я не шлюха.
– Да тихо ты, – сдавлено прорычал я и сжал перед ее лицом кулак. – Мы сейчас сядем на коня и умчимся. Это трактирщица настучала местным, что у тебя есть золото. На ночь здесь оставаться опасно.
– Я никуда не двинусь, пока не объяснишь, зачем я тебе, – протараторила эльфийка.
Я снова зашипел и тихо выругался. Вот упрямая, как ослица.
– Хорошо, у нас есть ещё несколько минут. Ты же эти вещи нашла, ползая по старым местам, так? У меня брат тоже все искал, но о нём уже полгода ничего не слышно. Я хочу заключить сделку. Я помогаю тебе с поисками, если это не сильно отдалит нас от моих маршрутов по городам, а то у меня тоже есть гильдейские обязательства. А ты поможешь мне с поисками брата, среди искателей наверняка должны быть хоть какие-то слухи. А ещё, часть найденного хлама продаём и делим деньги пополам. И за охрану я с тебя возьму сто рублей серебром в месяц.
– Да я, – начала эльфийка, но я перебил.
– Поверь мне, это очень дёшево. Обычно за охрану берут в пять раз больше.
– Но…
– Хорошо, восемьдесят рублей. Но это цифра окончательная и торгу не подлежит.
– Но… – снова протянула эльфийка, опустив глаза.
Я снова ее перебил.
– Сейчас надо сваливать отсюда. И ты либо со мной, либо остаёшься здесь.
Девушка молча подхватила пальцами потёртую дорожную сумку из кожи, перекинутую через плечо на тканевых лямках, и прижала к груди, словно там было нечто сокровенное.
– Быстрее, – процедил я и оглянулся на чёрный ход, где раздавались крики: «Она на верху», а потом вытянул шею. За трактиром располагались домики и улочка, куда можно умчаться, не боясь, быть на открытом пространстве.
В доме послышались новые выкрики, и сплюнул на присыпанную грязной соломой землю.
– Все, время вышло.
Я перекинул ружьё через плечо, вставил ногу в стремя и махом очутился в седле.
– Я ц табой! – с запинкой и акцентом прокричала эльфийка, – добавив эльфийское ругательство: – Ратур наз!
Она подала руку. Времени для удобств действительно не было, и я встал на стременах, подтянул девушку и просто-просто перекинул через хребет коня чуть впереди седла, как мешок картошки. Гнедыш недовольно дёрнул ушами, и пришлось погладить его по шее. Благо, девушка весила чуть больше пятидесяти, что не сильно скажется на скорости мерина.
Лёгонькая-то лёгонькая, но все равно чуть спину не сорвал, так как тянул из неудобного положения. А ещё мне локтем в одно место надивила, пока цеплялась за седло и край попоны, аж слезы навернулись.