— Задание выполнено, и я ставлю тебе первый зачёт, — довольно сухо похвалил меня Климент. — Спускайся на землю, — приказал он и в его интонации прозвучал двусмысленный намёк.
После его слов я рухнула на пол с двухметровой высоты и больно ушибла руку и бедро. Новые синяки.
— Ты должна научиться контролировать себя и к концу сеанса, опускаться на ковёр так же мягко, как мягко стелятся твои мысли.
Возможно, мне показалось, но Климент улыбнулся. Что означает его улыбка? Моё лицо залила краска. Что если Мастер считал мои мысли. Господи, сейчас сквозь камни провалюсь.
— Хорошо, я потренируюсь, — пообещала я.
— С этого надо было начинать, — недовольно пробурчал Мастер. Нет, он не улыбался, мне только показалось. Неужели, этого человека я видела в своих мыслях, занимающимся со мной сексом? Там, на скамье в сквере, он показался мне совсем молоденьким, но теперь, я могу точно сказать, что ему далеко за тридцать. Климент изменился, стал суровым и серьёзным. Да, не повезло мне с Мастером.
— Завтра на занятиях я попробую собраться и показать хороший результат, — в духе разговора «ученик-преподаватель» пообещала я.
— Держи под контролем свои мысли, Алиса, — произнёс Климент, и у меня душа ушла в пятки. Что он имел в виду? — Ты талантливая девушка, но помни, что талант на одну треть состоит из инстинкта, на одну треть из памяти и на одну треть из воли. С инстинктами у тебя всё в порядке, память тоже не подводит, но что касается воли…
— Да, я безвольный человек, — согласилась я с ним.
— Я помогу тебе справиться, — пообещал он. — Но ты не должна расстраивать меня, поняла? — строго предупредил Климент. — Я догадываюсь, кто помог тебе справиться с домашним заданием.
Это он на счёт Авдия? Он ему не доверяет? Но ведь Климент намеревается взять Авдия в свои помощники. Ничего не понимаю.
Домой я вернулась в пять утра. Я должна была освободиться в три, как обещал Мастер, когда мы подписывали соглашение на обучение в Академии, а теперь уже светает. И что мне делать? Завтра с утра идти в театр, а я выжата, как лимон. Нет, так дело не пойдёт. И когда мне отдыхать? Кажется, Климент обещал научить меня восстанавливать силы, но забыл, наверное. Завтра напомню ему.
Трудности и тонкости
— Даже мёртвая рыба может плыть по течению, а ты живая и ты человек — течение не для тебя. Помни это. Никому не позволяй управлять своими мыслями и если тебе есть что сказать, поднимись, чтобы тебя не только слышали, но и видели. Не бойся, не проси и никогда не плачь на виду у всех.
— Ты ругаешь меня? — удивилась я тону, с каким Климент мне всё это высказал.
А он, как будто не слышит меня, твердит своё. Да, я расплакалась, потому что у меня ничего не получается. Правый бок ноет от боли, а рука синюшная сделалась. Сколько раз я ещё должна рухнуть камнем на ковёр, чтобы у меня получилось. Терпение кончается.
— Воля — это сильное оружие, которое может подвигнуть даже на подвиг. Вся магия основана на воле человека прикоснувшегося к ней. Повелевать, значит, возвеличиться над миром, стать кем-то больше, чем просто человек. Отсиживаясь в квартире, ты привыкла безропотно ждать, и это убивало тебя, медленно и болезненно. Нет больше оков, пойми, их нет. Ты уже многому научилась. Ты победила свои страхи, а значит, уже вырвала у судьбы свою жизнь в своё личное распоряжение. Поверь, что тебе ничего не стоит оторваться от земли и так же легко ступить на неё при желании.
Я тупенькая и в этом моя проблема. Я верю, но у меня всё равно ничего не выходит. А ещё, я влюбилась, так некстати. Столько лет жила спокойно и вот, теперь, когда решила измениться, возвысится над суетой, банально поддалась инстинктам и теперь страдаю ужасно. И ведь понимаю, что чувства не взаимные, но разве я могу остановить чувства, которые набирают обороты. Климент всегда в моих мыслях. Что мне делать с этим, понятия не имею. Думаю, все мои неудачи связаны с влюблённостью. Я рассеянная и растерянная.
— Иди, опоздаешь на лекцию.
Климент совершенно не заботится обо мне. Раньше, всегда провожал на лекции, теперь нет. Я остановилась у двери, переминаясь с ноги на ногу. Пока мне не комфортно ходить одной, я плохо ориентируюсь. Но попросить Климент, чтобы он проводил меня не хватает духа.
— У тебя есть провожатый, и он ждёт тебя, — недовольно пробурчал Климент.
Авдий? Он пришёл за мной, чтобы нам вместе пойти на лекцию? Хоть кому-то я небезразлична.
Но, Климент… Почему он выражает своё недовольство так откровенно. Наверное, считает, что отношения помешают мне в учёбе. Ну не ревнует же он меня, Климент такой заносчивый и такой весь из себя Мастер. Если бы он раньше проявил своё эго, я бы ни за что не согласилась подписать договор на обучение в Академии.