— …простить такой позор! Убийца нашего клана…
— Яширо! — перебил его возмущенный голос отца.
— Капитан, мы просим вашего разрешения…
Итачи терпеливо выдохнул, погасил занявшееся в груди раздражение и пошел на кухню, ступая как можно тише и скрывая чакру. Он не хотел, чтобы отец услышал его шаги и присутствие и позвал с докладом.
По беготне Саске и радостному переполоху можно было запросто вычислить его возвращение, но отец всегда был слишком поглощен своими делами, чтобы обращать внимание на дела семейные и изучать тонкости реакций младшего сына на присутствие старшего.
Из беседы офицеров полиции Итачи услышал немного, но этого было довольно, чтобы сделать выводы. Естественно, клан не удовлетворился приговором Хокаге. Запечатать силы убийцы, вместо того чтобы наказать преступницу по заслугам. Еще бы они не были возмущены. Им невдомек было, что для безумной девушки-инвалида этот милосердный приговор был хуже смертной казни. Учиха… чтобы они стали вникать в чужие обстоятельства?
Итачи не удержался и все-таки тихо фыркнул.
****
Думать было неприятно. Засыпать было страшно. Шисуи даже не знал почему. От девушки-ирьенина он выяснил, что Третий уже запечатал силы Мэйсы. Ночных убийств больше бы не было.
И все равно. Сон не шел.
Шисуи в который раз обдумывал все произошедшее с ним, рассматривал с разных сторон, и в сердце его оседал неприятный осадок. Вина за то, что навязал девушке личные чувства — все для того, чтобы получить контроль над ее миром. Вина за то, что все еще не попытался отменить запечатанное гендзюцу. Вина за то, что не смог бы ответить взаимностью этому ущербному существу, если бы отмена гендзюцу не сработала.
Вина, вина… Сплошь одна вина.
Возможно, не будь его отец так болен и не в себе, Шисуи относился бы к этому проще. Испытывал бы к девушке больше сострадания, чем отвращения. Но его чувства… Он сам не понимал, откуда они брались. Они возникали сами по себе, а он почему-то не мог их контролировать.
В коридоре послышались тихие шаги. Дверь палаты приоткрылась. Шисуи напрягся и снова расслабился, ощутив знакомую чакру.
Инузука. Время от времени она приходила его осматривать и что-то заполняла в своем планшете. В эти моменты Шисуи чувствовал себя не пациентом, а каким-то медицинским опытом, безвольным и неодушевленным.
Вот и сейчас девушка зажгла ночник и принялась его осматривать.
— Что с рукой? — спросил Шисуи, поглядывая на бинты на ее правой руке.
Хотелось хоть как-то оживить этого медицинского робота с острыми метками на щеках.
— Пустяки, — отмахнулась девушка.
Шисуи вздохнул. Не вышло. Прохладные пальцы скользили по его поврежденной коже и причиняли боль, но Шисуи терпел. Если она прикасалась, значит, так было надо.
— Как твое имя?
— Кирэй.
Заскрипел карандаш. Инузука Кирэй снова что-то черкала в своем планшете. Карандаш вдруг застыл, и сама девушка тоже замерла, словно время неожиданно замерзло. Ее аккуратный вздернутый носик шевельнулся.
— Кто-то чужой.
Шисуи привстал на локте, борясь с ноющим телом.
— О чем ты?
— Запах. Новый запах. Это не медик. Не пациент. Кто-то новый.
— У вас есть ночные часы посещения? — слабо пошутил Шисуи.
Девушка отложила планшет с карандашом к ночнику и беззвучно прокралась к коридору. Шисуи поглядел на черную щель приоткрытой двери.
Она почувствовала запах отсюда? Инузука… Собачница.
Девушка нырнула в темную щель и исчезла.
Шисуи напряженно прислушивался к тишине спящего госпиталя.
Кто-то чужой… Анбу? Впрочем, охрану с Мэйсы сняли еще около полуночи.
Он откинул с ног одеяло и коснулся босыми ступнями холодного пола. Двигаться было больно. Любимый шуншин он не смог бы использовать тем более, но позволять девушке-медику нырять в мрачные коридоры госпиталя, где бродил некто незнакомый и, возможно, опасный, было как-то неправильно.
Шисуи тихо крался к коридору, когда откуда-то издалека послышался короткий сдавленный писк. И снова упала тишина. На этот раз эта тишина казалась не таинственно-любопытной, а какой-то зловещей.
Шисуи напрягся и ступил в коридор. Темно было хоть глаз выколи. Вопреки запретам медиков он активировал шаринган. Додзюцу мигом уловило какое-то движение во тьме, но Шисуи не успел среагировать. Больное тело не поспевало за шаринганом. Кто-то тупо стукнул его по затылку.