— Они живут в своем собственном замкнутом мирке, — грустно сказал Шисуи. — Только мы с тобой можем смотреть со стороны и видеть полную картину. Я — как джонин Скрытого Листа, а ты в будущем — как Анбу. Мы должны что-то сделать. Эти убийства…
У Итачи кольнуло в груди при воспоминании о вчерашнем сне.
— Ты тоже думаешь, что в этом замешан Лист?
Шисуи покачал головой.
— Я не знаю. Но если не разобраться в этом как можно скорее, то все закончится очень плачевно. Клан не станет терпеть. Новые убийства — и Учиха осатанеют.
Друг был прав. Им стоило во всем разобраться самим. Отец искал ночного посетителя и ни за что не принял бы идею с гендзюцу, потому что принять ее, значило опорочить репутацию Учиха. В то время как Яширо только и ждал повода, чтобы обвинить деревню и начать восстание.
— Шисуи… — начал Итачи.
Друг повернул к нему лицо. Повязка врезалась в его лохматую прическу, в свете луны блеснул протектор.
Итачи колебался. Как же ему объяснить?
— Скажи, можно ли наложить гендзюцу на расстоянии на нескольких человек сразу? Причем так, чтобы оба попали в одну иллюзию?
Шисуи нахмурился. Его брови съехались, образовав на переносице складку.
— Ничего себе. Откуда такие мысли?
Итачи прикусил губу и отвернулся.
— Я даже боюсь предположить, как тебе это вообще пришло в голову.
Итачи взглянул на друга. Шисуи задумчиво смотрел перед собой в землю. В лунном свете выделялся его четкий профиль.
— Смысл гендзюцу в том, чтобы дезориентировать противника. Подменить ощущения его органов чувств и сделать это настолько искусно, чтобы подмены он не заметил. Но это применяется к каждому сопернику в отдельности. Объединить несколько чужих сознаний в одной иллюзии? Каким образом?
Итачи задумался. Конечно, Шисуи прав. Но в себе он тоже был уверен.
— Ты считаешь, что Текка и Инари были пойманы в гендзюцу? — понял Шисуи.
Итачи кивнул. Над обрывом повисло молчание.
— Итачи. Что произошло? — Шисуи чувствовал, что ему что-то не договаривают. — Ты ведь знаешь. Я никогда не предам тебя.
Друг легко ткнул его кулаком в грудь. Итачи слабо улыбнулся, но улыбка тут же погасла на лице.
— В ту ночь, когда умер Текка, я видел его во сне.
Он рассказал все от начала до конца. Все что видел или чувствовал. Вывалил все свои сомнения, впечатления, догадки, тревоги. С каждым словом Шисуи все больше мрачнел. Рассказ озадачил его. Кажется, друг был сбит с толку так же, как и сам Итачи. Он беспокойно блуждал взглядом по земле, переваривая услышанное.
— Как, ты говоришь, она сказала? «Я не рассчитывала на двоих»?
— Именно так. Ты тоже обратил внимание?
— Да. Значит, изначально не было и речи о совмещении нескольких сознаний в одной иллюзии. Ты попал в гендзюцу, созданное специально для Текки. Он был жертвой с самого начала. Тебя там никто не ждал. Единственное…
— …девушка в кимоно болотного цвета, — подсказал Итачи.
— И я тебе о том же. Она тоже была настоящей.
— Мы провалились вместе?
— Скорее всего.
— Но ее убить не пытались.
— Она не Учиха. Может, поэтому? Удар был по нашему клану.
— Может, и не только по нашему. Но мы ничего не знаем о возможных жертвах в деревне. У нас нет информации.
— Я попытаюсь разузнать что-нибудь.
Шисуи вынул из подсумка кунай, повертел его в руке, повел пальцем по клинку и снова погрузился в раздумья.
— В любом случае, если ты провалился в чужую иллюзию, то принцип гендзюцу совершенно необычный. Я не понимаю его. Но знаешь, тебе нужно быть осторожным. Если тебя пытались убить вчера, значит, скорее всего, за тобой вернутся.
— Так что же мне? Не спать?
Сейчас Итачи понимал, что девушка в грязно-зеленом кимоно фактически спасла ему жизнь, ведь прежде он был уверен, что в гендзюцу умереть невозможно. Разве что это было высшее гендзюцу клана Учиха, которым, как ему казалось, никто из его современников не владел.
Единственное, чего он не понимал: почему река лавы сменилась бесконечным падением? Что помогло ему вырваться из иллюзии? Ответ на этот вопрос был принципиален: ведь если подобное повторится снова, он должен быть подготовлен.