— Как тебя зовут? — спросил Итачи.
Девушка хищно улыбнулась, обнажая кривые клыки. Неправильный прикус придавал куноичи особого очарования.
— Зови меня — Сая.
Черт. Почему здесь я, а не Шисуи.
Итачи искренне не знал, что ему делать дальше. А вот его дружелюбный друг наверняка бы разговорил эту… Саю.
Девушка тем временем свернула к детской площадке, вскочила на качели. Итачи проследовал за ней и остановился у бордюра.
— Где мы?
Черные волосы Саи, собранные в хвост, развевались на ветру. Она раскачалась, и качели зависли на несколько секунд над перекладиной.
— Это — мой мир, — ответила девушка, стоя вниз головой.
И качели снова обрушились вниз, завершая полный круг.
И все-таки, почему она не нападает?
— Ты опять попался, — легко рассуждала куноичи.
Кажется, ей было весело.
— О чем вы, Сая-сан?
— Учиха Итачи. Гений клана Учиха. Добро пожаловать в мою вселенную.
— Она очень качественная, — скромно заметил Итачи, стараясь хоть как-то поддержать беседу.
Сая расхохоталась.
— Ты что, совсем не боишься меня?
Качели понемногу останавливались. Итачи настороженно уточнил:
— Почему я должен бояться?
Куноичи на ходу спрыгнула с качелей, кувыркнулась и поднялась на ноги.
— Потому что это мой мир. И я сделаю с тобой все, что захочу.
Я знаю, чего ты хочешь. Но не в этот раз.
— Тебе здесь не одиноко?
Итачи сам не ожидал от себя такого вопроса. Его собеседница немного растерялась, но в следующее мгновение в ее сером взгляде вспыхнуло подозрение.
— О чем ты, Учиха?
— Кроме нас здесь больше нет никого… настоящего. А если я уйду, ты останешься совсем одна.
— Тебе вчера было одиноко?
Ее голос звучал язвительно.
Итачи вспомнился давешний сон. Улицы квартала, залитые кровью, и клинок, который мягко рассекал чужую плоть, выпуская на волю души его соклановцев. Сердце забилось чаще.
— Они были иллюзией, — тихо произнес Итачи и посмотрел на Саю. — Ведь ты поэтому затянула меня сюда? Потому что тебе все-таки одиноко.
— Я не одна, — прошипела девушка.
Она с тихим металлическим шелестом обнажила меч.
— И знаешь, ты мне надоел.
Итачи активировал шаринган и тоже выхватил оружие.
— Сегодня ты умрешь, Учиха Итачи.
— Не думаю, — ответил он твердо.
****
Что-то неуловимо изменилось в спальне, и Шисуи внимательнее присмотрелся к спящим ребятам. Саске мирно сопел на своем футоне. А вот чакра Итачи внезапно пробудилась и потекла к глазам.
«Он активировал шаринган, — понял Шисуи. — Пора».
Верны ли его догадки? Шисуи не знал. Он все еще не был уверен, что план сработает, однако попробовать все-таки стоило, ведь ничего другого больше не оставалось. Он присел на колено у футона и осторожно приподнял веко друга. Глаза с красной радужкой актированного шарингана беспокойно дергались, словно Итачи видел нечто, недоступное никому другому.
— Шаринган… — прошептал Шисуи.
Гендзюцу просочилось сквозь зрачки в мозг, и Шисуи ощутил связь с Итачи. Свежая иллюзия свободно распространялась в чужом сознании, но… Нет, было что-то еще. Гендзюцу Шисуи неуловимо смешивалось с какой-то густой энергетической массой, становилось вязким, теряло свою легкость и текучесть, а сам Шисуи постепенно утрачивал над ним контроль. И когда он понял, что надо немедленно отступать, было уже слишком поздно. Он попытался прервать технику, но та не подчинилась. Связь между ним и Итачи крепчала с каждой секундой, упрямо не хотела обрываться и Шисуи почувствовал, что вязкая масса затягивает в себя и его сознание.
Нет. Нет-нет-нет! Нельзя, нужно остаться здесь. Больше некому вытащить Итачи из гендзюцу. Борись!
Мир упал. Темная комната разъехалась в стороны и исчезла, а Шисуи, увлекаемый чужой техникой, провалился в беспросветный мрак.
****
Коноха менялась на глазах. Стены зданий выцветали, с крыш соскальзывала черепица и разбивалась о мостовую. Сквозь каменную кладку дороги пробивалась трава и ростки деревьев. Фасады зданий покрывали разрастающиеся декоративные лианы и плющи, проникали побегами в стены. Штукатурка покрывалась трещинами и осыпалась.