— Валяйте! — махнул я рукой, мечтая о том, чтобы они не вернулись слишком скоро.
Маша мигом улизнула к остальным ребятам из группы, и как только они пропали из моего поля зрения, я вспомнил, что сегодня ещё толком не тренировался, блин. Ладно, подкачаюсь, а потом покемарю. Может, если доведу себя до изнеможения, то эта лесная тоска меня не сожрёт.
Быстренько начал накачивать пресс, потом приступил к отжиманиям и продавил землю под собой. Упс… Если так пойдёт и дальше, докопаюсь до ядра Земли.
Вдруг под одной из таких вмятин услышал матерные слова. Что за хрень? Убрал руку, гляжу, а там… знакомый суслик. Тот самый, с аллергией на орехи… А как я его узнал? Так по его богатому словарному запасу!
— Ты чё творишь, мутант⁈ — грызун потер лапкой голову и стряхнул землю с шерсти. — Чуть не раздавил мне черепушку нафик!
— А ты что тут делаешь? И что ты вообще за зверь такой? — прищурился я, разглядывая грызуна.
— Ля-я! — хлопнул он себя лапами по бокам. — Ты вроде взрослый, а не знаешь, как разные виды животных называются? Для тебя я — мистер Суслик.
— Конечно, даже не мечтай! — я угрожающе ударил кулаком о ладонь. Может, испугается и перестанет говорить.
— Ладно, понял, не прокатило. Хотя у вас, людей, принято давать всякие титулы друг другу. Ну и чёрт с тобой. А пожрать что-нибудь есть? Но что-нибудь безлактозное…
— Для начала скажи, почему ты на человеческом языке болтаешь, тогда что-нибудь поищу, — пробасил я и подтянул к себе рюкзак поближе.
— Заколдованный я… Меня, короче, одна бабка прокляла на сто лет. Когда-то я был человеком, но если ты меня поцелуешь, то раньше расколдуешь, — подмигнул он мне.
— Морду тебе сейчас начищу, суслик. Такой поцелуй тебя устроит? — какой же он всё таки охреневший грызун.
— Пошутил я, блин, а ты сразу морду бить. Зоозащитники тебя бы запинали за такие слова.
Кажется, правду он говорить не собирается: не хочет свои тайны раскрывать. Но, с другой стороны, плевать мне на этого суслика: он не пирожок ведь, и даже не тефтелька. Кинул ему бутер с колбасой. Суслик ловко схватил его и, не прощаясь, быстро скрылся в своей норке. М-да… Странный попался зверёк.
Только собрался укусить свой бутерброд, как вдруг увидел, что на вершину холма взбирается запыхавшийся парень из команды соперников. Выглядел он не как великий маг — скорее как студент, пересдавший сессию на трояки.
— Ну что, герой, забирай флажок и катись отсюда, — бросил я, лениво махнув рукой. — Только не отвлекай меня, а то я голодный.
— Так, а в чем тут подвох? — он недоверчиво уставился на меня.
— Да я тут для декорации поставлен, как самый слабый в команде, — усмехнулся я, откусывая бутерброд. — С кем тягаться-то? С тенью?
Парень почесал затылок, словно о чем-то размышляя.
— А ты знаешь, что за победу над соперником или за взятие заложников тоже баллы дают? Они ж в общую копилку идут. Так что, извини, ничего личного!
Он двинулся ко мне, а я, не отрываясь от бутерброда, нащупал под ногами камешек и метнул ему прямо в лоб.
— Ай! — взвыл он, хватаясь за голову. — За что? Как ты мой защитный барьер сломал?
Но едва он поднял глаза, как последнее, что увидел — мой кулак, летящий ему навстречу. Парень рухнул ничком, а я доел свой бутерброд и снова завалился отдыхать.
Хм, а ведь этот раз даже гравитацию не снижал для ускорения: просто правильно всё рассчитал и применил. Расту в способностях, хоть и понемногу. Вот тебе и Маша, которая уверяла, что меня никто не побеспокоит. А тут пришлось взъерошенному по голове настучать. Надеюсь, на этом всё и закончится.
Но через пару минут опять слышу чьи-то шаги. Вы серьёзно? Вижу, ковыляет ко мне ещё один кандидат на премию Дарвина. Я невозмутимо дождался, пока он подойдёт ближе. Студентик заявил, что я должен ему сдаться.
Ну конечно! Как бы не так! Единственное, что я обязан точно сделать — это доесть свои бутерброды. Ему же просто отвесил щелбан и он рухнул, как подкошенный. А дальше… О том, что я хотел немного поспать, пришлось забыть. Ведь следующий студент был на подходе, и что-то мне подсказывает: это далеко не финал…
В группе Маши
— Колян сообщил, что у них тоже тишина, — из кустов вынырнул конопатый одногруппник Маши, запихивая рацию за пояс.
— Да что же это такое? Мы всё продумали до мелочей: разделились, засаду устроили, а сейчас сидим, как последние дураки, — сестра Добрыни нахмурилась. — Может, соперники нас перехитрили? Почему больше никто не идет? Или они стали невидимками, а нам забыли сказать?
Она обернулась на горстку заложников с завязанными глазами, которые сидели, привязанные к дереву. Беспокойство жгло изнутри: где остальные?
— Маша, а если остальные сидят на своей базе и охраняют свой флаг? — предположила Виктория фон Адель.
— Хм… Возможно… — Мария тяжело вздохнула, вспомнив о брате.
Она нервничала: ведь ей не хотелось уходить далеко от базы, оставляя надолго Добрыню без присмотра. Мало ли, что он там устроит. Но тянуть с засадой смысла не было. Тогда Маша объявила, что нужно оставить пару человек для охраны пленников, а остальные отправятся к базе соперников. Никто не возражал: идея казалась лучше, чем бесконечно стоять и считать комаров.
Когда они подошли к намеченной точке, то очень удивились: там не было ни одного человека. Быстро схватив флажок противника, студенты побежали к своей точке сбора. Запыхавшись и раскрасневшись, Маша первой подбежала к холму и там наткнулась на черноволосую Лизу из вражеской группы. Та что-то орала, показывая пальцем на вершину холма. Там, во всей своей пугающей красе, сидел Добрыня с голым торсом, медитируя в позе лотоса. А вокруг него валялись неподвижные студенты. При виде этой жуткой сцены Маша застыла. Из её уст сорвалось:
— Твою ж дивизию… Он что, всех их прикончил?
Тут на плечо ей легла рука Виктории, которая, не сводя глаз с Добрыни, тихо произнесла:
— Маша, а твой брат точно хилый и безобидный, как ты говорил?
— Н-ну… Д-да… — Маша заикнулась, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. — У него же самый низкий ранг среди всех.
Не успела она это сказать, как вдруг один паренёк с огромным синяком на лице очнулся и, завизжав, помчался прочь.
— Куда собрался, зомби недобитый? — глаза Добрыни распахнулись, голос разнесся эхом.
Недолго думая, брат Маши стянул ботинок и метнул его в убегающего с такой силой, что тот рухнул, как подкошенный.
Вздыхая, Добрыня поднялся и проворчал:
— Вот же беда! Может закопать эту нежить?
Он схватил синеголового за ногу и, как маньяк из фильма ужасов, потащил его обратно. Но, заметив вернувшихся одногрупников, застыл на месте.
— Упс, это совсем не то, что вы подумали, — выпалил Добрыня и отшвырнул паренька в сторону, словно избавляясь от улик.
Маша же стояла, как вкопанная. На её плечо плюхнулась уже вторая рука — рука конопатого одногруппника, который с сарказмом заметил:
— А Добрыня точно самый добрый человек, как ты говорила? А то складывается впечатление, что он кандидат на место в фильме ужасов.
Очнувшись, Маша взорвалась и огрызнулась:
— На что намекаешь, придурок? Да я тебе сейчас все зубы повыбиваю!
— Оу, всё ясно, — конопатый едва сдерживал смех. — Получается, среди вас двоих он действительно самый добрый.
Глава 11
Смех и неугомонные разговоры растекались по ресторану, словно разлитое вино. М-да… Место, не спорю, шикарное: аристократы тут как дома, а студенты любят его за то, что оно недалеко от нашей элитной шараги. Но мне шумные тусовки никогда не нравились.
Сижу здесь чисто за компанию: сестра настояла отметить победу нашей команды на соревнованиях. А я, в свою очередь, не особо хочу отличаться от коллектива, а потому приходиться идти за ним.
Ладно, хоть поем чего-нибудь изысканного, вот только порции у них крохотные. Это вам не доставка огромных бургеров в общагу. Некоторые вообще несколько тарелок с устрицами заказали, хотя стоят они, как почка на чёрном рынке. А я-то знаю, сколько стоит почка на черном рынке… Там у Гриши, недавно что-то приключилось, и он жаловался мне, что почку хрен найдешь, а те, что есть, стоят слишком дорого.