После этого абсурдного нападения выбраться отсюда стало сложнее, чем решить уравнение Шрёдингера без подсказок. Придётся поиграть с гравитацией: замедлить вращение пары прожекторов, пробить подземный ход под старой ивой, а затем замаскировать его невинно выглядящей клумбой с петуниями. Или, на крайний случай, добраться до ворот и разрушить замок. Что может пойти не так? Ведь законы физики сегодня на моей стороне, а Эйнштейн одобрил бы такой креативный подход.
Только я собрался претворить свой гениальный план в жизнь, как внезапно почувствовал, что кто-то ущипнул меня за ногу. Я зевнул, лениво обернулся — никого. Но тут раздался знакомый писклявый голос:
— Эй, привет! А ты чё шастаешь по ночам, Годзилла?
Я наклонился и увидел перед собой суслика, который, не обращая на меня особого внимания, ковырялся крошечной зубочисткой в передних резцах. Его мелкие глазки блеснули, когда он поднял на меня взгляд.
— Чего тебе надо, меховой паразит? — фыркнул я, скрестив руки на груди и стараясь не показать своего удивления.
Грызун нагло прищурился, и без тени смущения заявил:
— Шоколада!
Я холодно посоветовал ему свалить отсюда. И без его советов как-нибудь разберусь, где мне ходить по ночам. Но суслик в ответ лишь ухмыльнулся:
— Ля, ты крыса, студентик. Я ведь могу и сдать тебя комендантам. Знаю, режим тут теперь, как в тюрьме, а студентам ночные прогулки строго запрещены.
Дожили… Мне уже угрожает проныра-суслик. Тут даже слов нет, одни эмоции, и они сугубо ненормативные. Возможно, стоило мне меньше пропускать занятия по зоологии.
— Откуда ты вообще всё знаешь? И какого лешего бродишь тут среди ночи? Решил, что академия — это бесплатный буфет для пушистых?
— Эй, полегче с вопросами, — грызун, не смущаясь, поправил крошечные солнцезащитные очки, которые загадочным образом держались на его носу. — Это мои угодья, и я в курсе всех здесь движух, понял? Но если очень надо, могу вывести тебя за стену по тайному ходу.
И вот я стою посреди ночи, окружённый метающимися лучами прожекторов, и беседую с наглым сусликом. Если бы кто-то рассказал мне об этом днём, я бы посоветовал ему проверить расписание лекций по психиатрии. Хотя, учитывая, что студенты нашей академии иной раз занимаются такими экспериментами, что даже Ньютон перевернулся бы в гробу, не удивлюсь, если этот грызун — результат неудачного заклинания или побочного эффекта неосторожных манипуляций с материей.
Он смотрел на меня серьёзно, и даже слегка снисходительно. Может, наступить на него? Но, слегка подумав, прикинул, что этот комок шерсти может быть полезен. Шустрый зверек везде свой нос суёт, и при этом совершенно незаметный… Ну почти… Почему бы мне не сделать из него своего человека… то есть, грызуна? Пусть докладывает, а за это получит пропитание, и не будет шариться по мусоркам.
— И что ты хочешь за свои услуги, пушистый? — прошептал я, оглядываясь по сторонам и надеясь, что никто не увидит, как я разговариваю с грызуном.
— Как что? Жратву нормальную давай! — суслик пожал крошечными плечами. — Ваши бумажки мне до лампочки. Вы, люди, вообще странные: фанатеете от каких-то зелёных фантиков, вместо нормальной еды. Кстати, чипсы хочешь? Вот нашел… в рюкзаке у ботана. Но они острые, у меня от таких изжога.
Эх… Тупой суслик, однако. Рубли явно не зелёные. Может, он имел в виду доллары? Или у него проблемы с восприятием цвета? Если бы он, и правда, попросил денег, то был бы послан на дальние фермы по выращиванию семечек. А так… Моя совесть позволяет платить суслику едой, но точно не деньгами.
Я назвал ему номер комнаты и, немного поколебавшись, протянул ключи. А он мне вручил пачку чипсов.
— Ладно, бери в холодильнике, всё, что хочешь… Ключи потом под ковриком спрячешь, — думаю, он и так там всё сожрет.
Конечно, одалживать ключи мелкому грызуну не лучшая идея. Но сомневаюсь, что он устроит там тарарам. Он же не человек, и ему на мои вещи начхать. А если бы хотел всё вынести, общага давно бы опустела, ведь он тут уже давно ошивается.
Суслик довольно ухмыльнулся, а его глазёнки блеснули за тёмными стёклами очков. Мы не стали терять время. Я кинул ему ключи, которые он ловко поймал своими маленькими лапками. Затем он провёл меня через тайный ход, о существовании которого не знали, наверное, даже наши преподы. Под ногами тихо шуршали камни, стены были покрыты древними письменами, которые профессор лингвистики посчитал бы мифом. Кажется, даже здесь не обошлось без проделок факультета мистических искусств.
Когда я выбрался наружу, ночной воздух показался особенно свежим, а звёзды яркими, как никогда. Прожекторы продолжали метаться по двору, словно пытались поймать призраков своих несбывшихся снов. Интересно, если бы Кант знал о моей моральной дилемме при сотрудничестве с сусликом, он бы написал ещё одну критику чистого разума?
Этот хитрюга ещё даже не понимает, что его ждёт… Я буду делиться с ним своими излишками, а это означает, что его рацион будет весьма разнообразным. Кто знает, может, наш союз окажется плодотворным. Только бы не забыть спрятать от него лабораторные реагенты. А пока спасибо, мелкий, ты оказал мне услугу. Возможно, даже начнём новую эру сотрудничества между людьми и грызунами. Или хотя бы я не опоздаю на завтрашние занятия.
Я обошёл академию и добрался до старенькой тачки. Уже начал шарить под задними колёсами в поисках ключей, как из темноты внезапно вынырнул Распутин.
— О, привет, Гриша! А ты каким боком здесь оказался? — удивился я. Его тут быть не должно — просто должен был оставить тачку и всё.
Гришка зашагал ко мне, засунув руки в карманы своего плаща.
— Неужели ты не рад старому другу? — с пафосом приподнял он кепку одним пальцем, явно пересмотрев бандитских фильмов. — Я тоже хочу немного развлечься.
Ну ни хрена себе… пирожок мне в печень! Но почему я опять думаю о еде? Плотно же поел перед самым выходом.
В этом мире мои старые методики развития работают отлично, но я стал задумываться о том, что всё таки есть некоторые отличия. И заключаются они в еде… Неужели на меня так местный воздух действует?
— Постой, Гриш, а с чего ты взял, что я собираюсь мстить? — прищурившись, посмотрел на него. Попытался сделать невинный вид, но с моими габаритами это получилось сложновато.
— Ха! — фыркнул Распутин. — Да ладно тебе, Добрыня! Это перед другими ты можешь притворяться белым и пушистым, но я-то тебя прекрасно знаю.
От Гришани порой сложнее отвязаться, чем от пристающих рекламных звонков о выгодных кредитах. Он везде находил повод появиться в самый неподходящий момент. А времени вести с ним философские беседы вообще нет. Кроме того, мне хотелось вернуться в академию пораньше, пока суслик не съел все мои припрятанные запасы.
Гришка расплылся в широченной улыбке, от которой у нормального человека заболели бы скулы. Быстро достал ключи, и мотор моей временной машины завелся с хрипом.
— Ну и куда мы направляемся? — спросил он, подмигивая мне.
— К Радугиным, — бросил я мимоходом, надеясь, что он не придаст этому значения.
Гришаня вдавил тормоз так резко, что мне показалось, будто мы попытались остановить земное вращение. Меня швырнуло вперёд, и только чудом я не ударился лбом о бардачок, а вернее гравитации. А гравитация, еще то чудо.
— Ты что, совсем с катушек слетел, Добрыня⁈ Вломиться к Радугиным? Да ты, батенька, самоубийца! — его глаза расширились.
Честно говоря, я не понимал, чего это Гришка так всполошился. Ведь мы не раз вместе ныряли в разные авантюры. А это просто очередные богачи с замашками мафиозных боссов, и они — не более, чем шахматные фигуры на доске нашей жизни.
Гришка, понизив голос до шёпота, начал рассказывать, что у Радугиных охрана, как у императора в разгар переворота. Там даже муха незамеченной не пролетит! Он бросил быстрый взгляд через плечо, как будто ожидал, что из тени появится несогласная муха с вредоносными намерениями. Но меня это не остановит. Риск? Разумеется, присутствует, как и в любой хорошей истории. Но эти негодяи покусились не только на меня, но и на жизнь моей сестры. А такие вещи не проходят бесследно, как минимум для их здоровья. Для меня семья — это святое. Трогать моих близких, это всё равно, что пинать дремлющего дракона.