“Мастер и Маргарита”: гимн демонизму? либо Евангелие беззаветной веры

Дело в том, что в писании более или менее достоверно выражено давней эпохи, с её проблемами и задачами, разрешение которых было начато под руководством Мухаммада на основе беззаветной веры по совести его самого и его ближайших сподвижников. С уходом же Мухаммада в мир иной беззаветную веру Богу утратила сначала правящая верхушка, вследствие чего у неё возникла потребность в «священном тексте», и они породили зейдовско-османовскую редакцию Корана. Потом веру по совести Богу постепенно, по мере того как в ней возобладала вера в писание и ритуал, утратила и мусульманская цивилизация в целом, за исключением немногих личностей.

В догматизации Правды-Истины имеют потребность богоотступники, ибо истина, став бессовестно неусомнительной верой, вводит в заблуждение. Подтверждение этой причинно-следственной обусловленности, имеющей место на протяжении всей истории цивилизации, но уже в современности, также находим в завещании Хомейни:

«В последнее время сатанинские великие державы, через отошедшие от исламского учения режимы, которые лгут, причисляя себя к Исламу, занялись изданием Корана, используя это в своих дьявольских целях и для уничтожения Корана [114].

Такие Кораны печатают красивым шрифтом и распространяют по всему свету. И такой дьявольской уловкой вытесняют Коран из нашей жизни. Все мы видели Коран, который издал Мохамед Реза-Хан Пехлеви. Кое-кто обманулся на этот счёт и даже некоторые из числа духовенства, не понимая целей Ислама [115], стали возносить ему хвалу.

Мы видим, что король Фахад [116] каждый год расходует большую часть народного достояния на печатание Священного Корана и финансирование пропаганды антикоранических целей. Как он распространяет полное предрассудков учение ваххабитов, склоняет несведущие народы на сторону сверхдержав и использует Ислам и священный Коран для уничтожения того же Ислама и Корана [117]» (Завещание. Предисловие, стр. 5. По тексту издания Независимого Информационного Центра «Тавхид», Москва, без года издания, ISBN 5-87298-127-9).

И время, прошедшее после ухода Хомейни в мир иной, показало, что иранское общество не может преодолеть неопределённость: строить ли своё будущее по образцу западного «гражданского общества», либо на основе канонической письменно зафиксированной мусульманской традиции, не отступая от неё ни в чём.

И оба варианта пути не ведут к исчерпанию кризиса, ибо оба варианта исключают переход к господству человечного строя психики, как то предусмотрено Откровением Мухаммаду, нашедшем ограниченное культурой того времени выражение в исторически реальном тексте Корана.

В завещании Хомейни есть обеспокоенность будущим и надежда на то, что потомки смогут последовать Правде-Истине и преодолеют кризис. И хотя в конце своего завещания Хомейни — один из наиболее достойных доброй памяти людей ХХ века — пишет: «Мой завет всем: помня о Боге, встаньте на путь самопознания, самообеспеченности и независимости во всём», — но нет у него понимания того, что:

· затяжной многовековой кризис мусульманской региональной цивилизации (частично взаимно вложенной в Русскую региональную цивилизацию) обусловлен принятием в 652 году канонического текста Корана, культ которого более 1300 лет подменяет собой живую веру Богу в осмысленном обоюдосторонне направленном диалоге верующего человека и Бога, которую Мухаммад нёс в себе и которой учил при жизни своих современников;

· что завет самого Хомейни: «помня о Боге, встать на путь самопознания», — означает предложение всем и каждому:

O во-первых, обратиться к Богу по совести;

O во-вторых, перестать отгораживаться от Бога 114-тью сурами суннитской (зейдовско-османовской) редакции Корана, а равно и 115-тью сурами шиитской редакции;

O в-третьих, не делать из Корана своего рода «танк», уединившись за бронёй которого с собственной трусостью, можно “смело” ехать по жизни, подавляя всё вокруг его действительно изумительной мощью, предназначение которой, однако, не подавлять и порабощать, а раскрепощать и преображать.

Последние три утверждения — не предложение вычеркнуть Коран из культуры, уничтожить или предать забвению все его экземпляры; и тем более не предложение отбросить всё то доброе, что призывает воплотить в повседневную жизнь Бог в Откровении Мухаммаду, лёгшем в основу Корана. Это предложение понять смысл сказанного в самом Коране и последовать этому смыслу без страхов по совести:

«Если бы море сделалось чернилами для написания слов Господа моего, то иссякло бы море раньше, чем иссякли бы слова Господа моего, даже если бы Мы добавили ещё одно подобное ему море» (Коран, 18:109, на основе переводов И.Ю.Крачковского и М.-Н.О. Османова).

Иными словами, никакое писание, никакой текст не может вместить в себя Жизнь во всей её полноте, детальности и разнообразии. Но восприятие полноты, детальности и разнообразия Жизни доступно человеку непосредственно, если он по совести устремлён к тому, чтобы пребывать в ладу с Богом непрестанно. И в наши дни, как и всегда, преодоление всякого кризиса возможно только на основе обретения свободной от страхов беззаветной веры Богу по совести. Собственно об этом слова Христа, передаваемые новозаветными текстами: «Лицемеры! лице земли и неба распознавать умеете, как же времени сего не узнаете? Зачем же вы и ПО САМИМ СЕБЕ не судите, чему быть дoлжно?» (Лука, 12:56, 57). И у него же даётся объяснение: «Ибо Царствие Божие внутрь вас есть» (Лука, 17:21).

Однако следует признать, что несмотря на все сложные перипетии при создании эталонной редакции Корана в период первого двадцатилетия после ухода Мухаммада в мир иной; несмотря на несогласие с канонической редакцией в том числе и сподвижников Мухаммада: в Коране в его исторически сложившемся виде в вопросах вероучения, на котором строится религия как сокровенная связь души человека с Богом, всё определённо и нет взаимно исключающих утверждений и взаимоисключающих двусмысленностей