Так исторически реальное христианство вероучением об искуплении человечества [281] в самопожертвовании Христа, якобы избранного Богом в «жертву умилостивления» себе же, затмевает учение о Царствии Божием на Земле, в которое каждый человек входит своими усилиями, что и было Иисусовым благовестием всем людям без исключения.
Далее продолжение основного текста.
* *
После того, как выяснилось, что могила пуста, и воскресать для того, чтобы стать богочеловеком царём-Антихристом некому, пошёл процесс управляемого «мировой закулисой» коллективного мифотворчества на основе кумранских разработок, забытых толпой (память у толпы в диапазоне от прямо сейчас до начала осознанной жизни каждого из поколений), но памятных заправилам «мировой закулисы». Становление нового культа под такой опёкой происходило не только беспрепятственно, но и при поддержке эгрегора доктрины Второзакония-Исаии, который его заправилы переводили в новый режим функционирования после первого пришествия Христа-Мессии. Вследствие поддержки со стороны эгрегора доктрины Второзакония-Исаии попытки противодействия становлению нового культа со стороны отдельных, подконтрольных тому же эгрегору лидеров традиционного иудаизма были обречены на крах. Одной из иллюстраций такого рода краха пресечь становление исторически реального христианства также является судьба Савла-Павла.
Савл, уже юношей (Деяния апостолов, 7:58), был фанатичным защитником традиционного иудаизма в том виде, каким он сложился к тому времени на основе доктрины Второзакония-Исаии. И когда началось становление исторически реального христианства, он фанатично препятствовал этому: «… Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деяния апостолов, 8:3; т.е. по существу речь идёт о том, что Савл был сотрудником ветхонаветной инквизиции, репрессиями поддерживавшей единомыслие в обществе).
Но после первого пришествия Христа-Мессии доктрина Второзакония-Исаии, чтобы сохранить себя и действовать в новых религиозно-исторических обстоятельствах, должна была изменить формы своего существования в обществе. И Савл, будучи по своему нраву её ревностным защитником, как нельзя лучше подходил для этой роли, однако он не так относился к становлению христианства, как это было желательно хозяевам и заправилам библейского проекта порабощения человечества. После же эпизода, имевшего место на пути в Дамаск, в этом его качестве защитника доктрины Второзакония-Исаии ничего не изменилось: но теперь Павел защищал доктрину Второзакония-Исаии не тем, что гнал и терзал христиан, а искренне учил людей
Так после стратегического наваждения на пути в Дамаск Павел поднялся в своём иерархическом статусе: если до этого он защищал одну единственную ветхонаветную эгрегориальную ветвь, несущую доктрину, и неуместно пытался искоренить её новонаветную отрасль, то после наваждения он положил начало взращиванию обеих ветвей так, чтобы они взаимно дополняли друг друга, будучи в согласии с этой доктриной, делая ей подвластными не только иудеев, но и неиудейские общества, которые принимали её за истину от Бога.
В частности, истинный Христос, пребывая среди людей, учил их тому, что земная власть явная и неявная принадлежит праведности: «… говорю вам, если праведность ваша не превзойдёт праведности книжников и фарисеев, то вы не войдёте в Царство Небесное (слова выделены нами: здесь явное искажение слов Христа: должно быть Царствие Божие, возможность осуществления которого на Земле усилиями самих людей по их доброй воле он проповедовал)» (Матфей, 5:20). Вопреки этому Павел в уже приводившемся его свидетельстве о жале во плоть — ангеле сатаны — положил начало в исторически реальном христианстве культу всевозможных телесных, интеллектуальных и
Этот культ всевозможных немощей привёл к тому, что в библейской цивилизации так называемые «христианские общества» стали невольниками-рабами международной глобальной расовой иудейской “элиты”, как то и предусмотрено доктриной Второзакония-Исаии: раб должен быть немощен по отношению к своему хозяину-повелителю, дабы быть зависимым от него. Всего две изящных фразы Павла, извративших представления общества о праведности, — и какие исторически длительные и тягостные последствия…
Кроме того этот культ немощей и вера в спасительность казнью пожертвовавшего собою праведника связаны ещё с одним общественным явлением: они порождают в психике многих благонамеренных людей алгоритмику самоликвидации из подражания Христу. Под её водительством каждый из таких верующих находит или создаёт «голгофу» для себя (а также и для окружающих и потомков), вследствие чего многие из них на протяжении истории погибают, так и не успев преобразить свою благонамеренность в благодетельную праведность.
Этому преображению благонамеренности в благодетельную праведность мешают именно поиски и создание ими «голгофы» для себя и других. Благодетельная праведность требует от человека разносторонней мощи, а культ немощей «Христа ради» освобождает от необходимости взращивать праведную мощь и подталкивает к самоликвидации немощных фанатиков веры, возомнивших о спасительности своего «самопожертвования» на найденной или созданной ими «голгофе». Так вера в спасительность якобы имевшей место Голгофы Христа в сочетании с культом «немощей Христа ради» порождает самоликвидацию благонамеренных противников «мировой закулисы», что освобождает для неё поле деятельности от её противников без каких-либо дополнительных усилий с её стороны.
В частности, под воздействием этой алгоритмики самоликвидации, обусловленной извращением религии человека и Бога верой человека в истинность пророчеств Исаии и подменой веры по совести непосредственно Богу верой во всевозможные “священные” писания, нашли каждый свою «голгофу» и погибли апостолы Пётр и Павел. Самоубийственную устремлённость к гибели в казни «Христа ради» можно выявить по их текстам в Новом Завете.
Истинный Христос пришёл для того, чтобы искоренить доктрину Второзакония-Исаии утверждением на Земле Царствия Божиего доброй волею самих же людей; Савл же, даже спустя годы после начала деятельности в качестве апостола Павла, призванного якобы истинным Христом, обратившимся к нему с того света (из Царствия Небесного), по-прежнему оставался сторонником демонической доктрины Второзакония-Исаии:
«32. И что ещё скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и (других) пророках, 33. которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, 34. угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; 35. жёны получали умерших своих воскресшими; иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; 36. другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, 37. были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча [282], скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; 38. те, которых весь мир не был достоин (текст выделен нами при цитировании), скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. 39. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, 40. потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства (Послание Павла к Евреям, гл. 11).
К числу «(других) пророков», естественно для иудея, каким продолжал оставаться Павел и на чём он всегда настаивал, принадлежит и Исаия. И соответственно в этом списке нет премудрого Соломона, чьи пророчества и поучения не укладываются в прокрустово ложе доктрины Второзакония-Исаии. Но в приведённом фрагменте, куда более показательны выделенные нами очень значимые слова. По нашему мнению: