| The man with bound hands leaned forward somewhat and began to speak: |
| - Добрый человек! Поверь мне... | 'Good man! Believe me . ..' |
| Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его: | But the procurator, motionless as before and not raising his voice in the least, straight away interrupted him: |
| - Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно, - и так же монотонно прибавил: - Кентуриона Крысобоя ко мне. | 'Is it me that you are calling a good man? You are mistaken. It is whispered about me in Yershalaim that I am a fierce monster, and that is perfectly correct.' And he added in the same monotone: 'Bring the centurion Ratslayer.' |
| Всем показалось, что на балконе потемнело, когда кентурион пепвой кентурии Марк, прозванный Крысобоем, предстал перед прокуратором. | It seemed to everyone that it became darker on the balcony when the centurion of the first century. Mark, nicknamed Ratslayer, presented himself before the procurator. |
| Крысобой был на голову выше самого высокого из солдат легиона и настолько широк в плечах, что совершенно заслонил еще невысокое солнце. | Ratslayer was a head taller than the tallest soldier of the legion and so broad in the shoulders that he completely blocked out the still low sun. |
| Прокуратор обратился к кентуриону по-латыни: | The procurator addressed the centurion in Latin: |
| - Преступник называет меня "добрый человек". Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать со мной. Но не калечить. | 'The criminal calls me "good man". Take him outside for a moment, explain to him how I ought to be spoken to. But no maiming.' |
| И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним. | And everyone except the motionless procurator followed Mark Ratslayer with their eyes as he motioned to the arrested man, indicating that he should go with him. |
| Крысобоя вообще все провожали взглядами, где бы он ни появлялся, из-за его роста, а те, кто видел его впервые, из-за того еще, что лицо кентуриона было изуродовано: нос его некогда был разбит ударом германской палицы. | Everyone generally followed Ratslayer with their eyes wherever he appeared, because of his height, and those who were seeing him for the first time also because the centurion's face was disfigured: his nose had once been smashed by a blow from a Germanic club. |
| Простучали тяжелые сапоги Марка по мозаике, связанный пошел за ним бесшумно, полное молчание настало в | Mark's heavy boots thudded across the mosaic, the bound man noiselessly went out with him, complete silence fell in the colonnade, and one |
| колоннаде, и слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да еще вода пела замысловатую приятную песню в фонтане. | could hear pigeons cooing on the garden terrace near the balcony and water singing an intricate, pleasant song in the fountain. |
| Прокуратору захотелось подняться, подставить висок под струю и так замереть. Но он знал, что и это ему не поможет. | The procurator would have liked to get up, put his temple under the spout, and stay standing that way. But he knew that even that would not help him. |
| Выведя арестованного из-под колонн в сад. Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам. Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились. | Having brought the arrested man from under the columns out to the garden, Ratslayer took a whip from the hands of a legionary who was standing at the foot of a bronze statue and, swinging easily, struck the arrested man across the shoulders. The centurion's movement was casual and light, yet the bound man instantly collapsed on the ground as if his legs had been cut from under him; he gasped for air, the colour drained from his face, and his eyes went vacant. |
| Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова: | With his left hand only, Mark heaved the fallen man into the air like an empty sack, set him on his feet, and spoke nasally, in poorly pronounced Aramaic: |
| - Римского прокуратора называть - игемон. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя? | ‘The Roman procurator is called Hegemon.[10] Use no other words. Stand at attention. Do you understand me, or do I hit you?' |
| Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло: | The arrested man swayed, but got hold of himself, his colour returned, he caught his breath and answered hoarsely: |
| - Я понял тебя. Не бей меня. | ‘I understand. Don't beat me.' |
| Через минуту он вновь стоял перед прокуратором. | A moment later he was again standing before the procurator. |
| Прозвучал тусклый больной голос: | A lustreless, sick voice sounded: |
| - Имя? | 'Name?' |
| - Мое? - торопливо отозвался арестованный, всем существом выражая готовность отвечать толково, не вызывать более гнева. | 'Mine?' the arrested man hastily responded, his whole being expressing a readiness to answer sensibly, without provoking further wrath. |
| Прокуратор сказал негромко: | The procurator said softly: |
| - Мое - мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Твое. | 'I know my own. Don't pretend to be stupider than you are. Yours.'
|