| - Здравствуйте, Григорий Данилович, -тихо заговорил Степа, - это Лиходеев. Вот какое дело... гм... гм... у меня сидит этот... э... артист Воланд... Так вот... я хотел спросить, как насчет сегодняшнего вечера?.. | 'Hello, Grigory Danilovich,' Styopa began speaking quiedy, 'it's Likhodeev. There's a certain matter ... hm ... hm ... I have this .. . er ... artiste Woland sitting here ... So you see ... I wanted to ask, how about this evening? . . .' |
| - Ах, черный маг? - отозвался в трубке Римский, - афиши сейчас будут. | 'Ah, the black magician?' Rimsky's voice responded in the receiver. The posters will be ready shortly.' |
| - Ага, - слабым голосом сказал Степа, - ну, пока... | 'Uh-huh . . .' Styopa said in a weak voice, 'well, 'bye ...' |
| - А вы скоро придете? - спросил Римский. | 'And you'll be coming in soon?' Rimsky asked. |
| - Через полчаса, - ответил Степа и, повесив трубку, сжал горячую голову руками. Ах, какая выходила скверная штука! Что же это с памятью, граждане? А? | 'In half an hour,' Styopa replied and, hanging up the receiver, pressed his hot head in his hands. Ah, what a nasty thing to have happen! What was wrong with his memory, citizens? Eh? |
| Однако дольше задерживаться в передней было неудобно, и Степа тут же составил план: всеми мерами скрыть свою невероятную забывчивость, а сейчас первым долгом хитро выспросить у иностранца, что он, собственно, намерен сегодня показывать во вверенном Степе Варьете? | However, to go on lingering in the front hall was awkward, and Styopa formed a plan straight away: by all means to conceal his incredible forgetfulness, and now, first off, contrive to get out of the foreigner what, in fact, he intended to show that evening in the Variety, of which Styopa was in charge. |
| Тут Степа повернулся от аппарата и в зеркале, помещавшемся в передней, и давно | Here Styopa turned away from the telephone and saw distinctly in the mirror that stood in |
| не вытираемом ленивой Груней, отчетливо увидел какого-то странного субъекта -длинного, как жердь, и в пенсне (ах, если бы здесь был Иван Николаевич! Он узнал бы этого субъекта сразу!). А тот отразился и тотчас пропал. Степа в тревоге поглубже заглянул в переднюю, и вторично его качнуло, ибо в зеркале прошел здоровеннейший черный кот и также пропал. | the front hall, and which the lazy Grunya had not wiped for ages, a certain strange specimen, long as a pole, and in a pince-nez (ah, if only Ivan Nikolaevich had been there! He would have recognized this specimen at once!). The figure was reflected and then disappeared. Styopa looked further down the hall in alarm and was rocked a second time, for in the mirror a stalwart black cat passed and also disappeared. |
| У Степы оборвалось сердце, он пошатнулся. | Styopa's heart skipped a beat, he staggered. |
| "Что же это такое? - подумал он, - уж не схожу ли я с ума? Откуда эти отражения?!" - он заглянул в переднюю и испуганно закричал: | 'What is all this?' he thought. 'Am I losing my mind? Where are these reflections coming from?!' He peeked into the front hall and cried timorously: |
| - Груня! Какой тут кот у нас шляется? Откуда он? И кто-то еще?? | 'Grunya! What's this cat doing hanging around here?! Where did he come from? And the other one?!' |
| - Не беспокойтесь, Степан Богданович, -отозвался голос, но не Грунин, а гостя из спальни, - кот этот мой. Не нервничайте. А Груни нет, я услал ее в Воронеж, так она жаловалась, что вы у нее отпуск зажилили. | 'Don't worry, Stepan Bogdanovich,' a voice responded, not Grunya's but the visitor's, from the bedroom. The cat is mine. Don't be nervous. And Grunya is not here, I sent her off to Voronezh. She complained you diddled her out of a vacation.' |
| Слова эти были настолько неожиданными и нелепыми, что Степа решил, что ослышался. В полном смятении он рысцой побежал в спальню и застыл на пороге. Волосы его шевельнулись, и на лбу появилась россыпь мелкого пота. | These words were so unexpected and preposterous that Styopa decided he had not heard right. Utterly bewildered, he trotted back to the bedroom and froze on the threshold. His hair stood on end and small beads of sweat broke out on his brow. |
| Гость пребывал в спальне уже не один, а в компании. Во втором кресле сидел тот самый тип, что померещился в передней. Теперь он был ясно виден: усы-перышки, стеклышко пенсне поблескивает, а другого стеклышка нет. Но оказались в спальне вещи и похуже: на ювелиршином пуфе в развязной позе развалился некто третий, именно - жутких размеров черный кот со стопкой водки в одной лапе и вилкой, на которую он успел поддеть маринованный гриб, в другой. | The visitor was no longer alone in the bedroom, but had company: in the second armchair sat the same type he had imagined in the front hall. Now he was clearly visible: the feathery moustache, one lens of the pince-nez gleaming, the other not there. But worse things were to be found in the bedroom: on the jeweller's wife's ottoman, in a casual pose, sprawled a third party - namely, a black cat of uncanny size, with a glass of vodka in one paw and a fork, on which he had managed to spear a pickled mushroom, in the other. |
| Свет, и так слабый в спальне, и вовсе начал меркнуть в глазах Степы. "Вот как, оказывается, сходят с ума!" - подумал он и ухватился за притолоку. | The light, faint in the bedroom anyway, now began to grow quite dark in Styopa's eyes. This is apparently how one loses one's mind ...' he thought and caught hold of the doorpost. |
| - Я вижу, вы немного удивлены, дражайший Степан Богданович? -осведомился Воланд у лязгающего зубами Степы, - а между тем удивляться нечему. Это моя свита. | 'I see you're somewhat surprised, my dearest Stepan Bogdanovich?' Woland inquired of the teeth-chattering Styopa. 'And yet there's nothing to be surprised at. This is my retinue.'
|