Не чувствую. Нисколько.
Прогоняю решительную ярость, которая все еще бурлит в моих венах, и улыбаюсь, глядя на водную могилу впереди.
— Иногда карме нужна подстраховка, не так ли, мистер Меррик?
С удовлетворенным вздохом я направляюсь к скалистому берегу.
Отправляю отчиму смску, чтобы он знал, что со мной все в порядке, и ставлю таймер для следующего сообщения. Затем взбираюсь на острые скалы, пока не нахожу место, недоступное для обзора с дороги. Натянув капюшон на косички, я ложусь на один из гранитных валунов и смотрю в небо — идеальное место для ожидания, хотя все мое тело болит после аварии.
И жду.
Почти три часа.
В это время мимо проезжают какие-то машины, но меня никто не видит, ведь я прячусь в тени валунов. Никто не останавливается, чтобы проверить «Эскалейд». Мне удалось припарковать машину рядом с канавой, перпендикулярной озеру, потом она окончательно заглохла, и если не смотреть внимательно, повреждения трудно заметить. Поэтому, когда старинный автомобиль с урчащим двигателем медленно приближается и останавливается рядом с моим внедорожником, я сразу замечаю это. Мое сердце бешено колотится, я остаюсь сидеть на корточках между камнями и наблюдаю за происходящим.
На мой телефон приходит сообщение от неизвестного отправителя.
| Здесь.
— Коротко и по существу, — говорю я сама себе, поднимаясь на ноги.
Сначала у меня слегка кружится голова и подкашиваются ноги, но, подходя к машине, я умудряюсь держать себя в руках.
Двигатель машины глохнет. Я прижимаю сумку к телу, держа одну руку внутри, кончики пальцев лежат на холодной рукоятке пистолета.
Когда я в нерешительности останавливаюсь посреди дороги, дверь со скрипом открывается, и выходит мужчина. Его мускулистое тело облачено в черный гидрокостюм.
Маска закрывает лицо так, что видны только глаза и рот. Он мощного телосложения, но при приближении каждое его движение становится грациозным.
Моя рука сжимает пистолет.
— Код, — рычит он.
Я потираю голову свободной рукой, пытаясь вспомнить числовую последовательность, которую повторяла про себя несколько раз. Под пристальным взглядом этого странного парня мне требуется больше времени, чтобы вспомнить.
— Четыре, девять, семь, ноль, шесть, два.
Я едва вижу глаза мужчины в безлунной ночи, но чувствую, как они скользят от моего лица к ногам и обратно.
— Ранена, — полушепотом произносит он, как будто нарочно старается, чтобы это прозвучало так, будто он проглотил гравий.
— Чего?..
Он подходит ближе. Я отступаю, но не успеваю сделать больше трех шагов, он уже хватает меня за запястье. Мысли о пистолете улетучиваются, когда его ладонь согревает мою холодную кожу, его прикосновение крепкое, но нежное. Он включает фонарик и направляет его на мою голову.
— Швы, — вот и все, что он говорит.
— Ладно… ну, мне негде было их наложить, — отвечаю я.
Я недовольно рычу, раздражаясь, как будто я виновата, что не зашила свои собственные раны.
Резко дергаю рукой, но он не отпускает ее.
Моя попытка высвободиться из его хватки тщетна, он только крепче сжимает мое запястье, потом светит фонариком мне в левый глаз, затем в правый, затем снова в голову.
— Сознание? — спрашивает он.
Когда я прищуриваюсь и морщу нос в невысказанном вопросе, он постукивает меня фонариком по голове.
— Ай…
— Сознание? — снова говорит он, и его голос звучит повелительно, хотя он едва ли громче шепота.
— Ты имеешь в виду, теряла ли я сознание? Нет.
— Тошнит?
— Немного.
— Сотрясение, — объявляет он, отпускает мое запястье, а я поворачиваюсь и направляюсь к перекрестку, где проскочила знак «стоп» и врезалась в машину Джейми Меррика.
Я плетусь за мужчиной, пока он направляет свет на асфальт. Он не говорит, что ищет, но я предполагаю, обломки автомобилей, оставшиеся после столкновения.
— У меня никогда раньше не было сотрясения мозга. Я впаду в кому? — спрашиваю, догоняя его и следуя за ним по пятам.
— Нет.
— Думаешь, у меня кровоизлияние в мозге?
— Нет.
— Но почему ты уверен? Ты врач?
— Нет.
— О, хорошо, потому что твои манеры вести себя с пациентами отвратительны.
Мужчина усмехается, но не оборачивается.
Когда он резко останавливается, я почти врезаюсь лицом ему в спину. Я так близко, что чувствую исходящий от его гидрокостюма стойкий запах моря. Не требуется особых усилий, чтобы представить, какие мощные мускулы скрываются под тонким слоем синтетики, который нас разделяет. Интересно, он занимается серфингом? Как он выглядит, когда снимает мокрый костюм на пляже? Я не должна об этом думать. Но думаю.
Я перестаю воображать о его атлетическом теле и вместо этого сосредотачиваюсь на свете его фонарика, который освещает дорогу от одной канавы к другой и обратно.
Он направляет луч света себе под ноги и замирает, как будто его поймала в ловушку какая-то мысль и не отпускает.
И чем дольше он стоит так, тем сильнее кажется придурком.
Возможно, сейчас я немного несвязно соображаю и медленно, но очень скоро вернусь к фактам: этот парень говорит одним словом, пробубнил что-то, хмыкнул, быстро поставил мне диагноз, как будто беспокоиться совершенно не о чем.
Сказал, что у меня сотрясение.
— Что, если…
— Пьяная? — рычит он, поворачиваясь ко мне.
Я моргаю, глядя на него. В моей груди разгорается ярость.
— Извини?
— Пья-на-я?
Он наклоняется вперед. Наши лица в нескольких дюймах друг от друга, моя кипящая ярость становится взрывной, когда он принюхивается и делает глубокий вдох через нос.
Я отталкиваю его обеими руками. Господи, это все равно что пытаться опрокинуть мраморную статую. Он отстраняется, но только потому, что сам этого хочет, а не из-за меня.
— Нет, я не пьяная, однословный ты мудак. Я вообще не употребляла алкоголь.
Он фыркает.
— Что? Ты почувствовал какой-нибудь запах, когда стоял у меня перед носом и нюхал дыхание, как гребаный псих?
Он едва заметно качает головой.
— Точно. Так что спасибо тебе за твои совершенно ненужные суждения, Бэтмен недоделанный, — говорю я, пренебрежительно махнув рукой в его сторону. — Я бы никогда не села за руль в нетрезвом виде. Вообще-то, я не любитель выпить.