— Мне страшно, — наконец признаюсь я.
Плечи Лаклана опускаются, но не от разочарования, а от беспокойства. Я вижу это по тому, как он морщит лоб. Он берет меня за запястье и ведет к дивану, ставя бокал на золотой кофейный столик, и мягко притягивает меня к себе.
— Чего ты боишься? — спрашивает он.
— Многого, — отвечаю я, пожимая плечами и избегая его взгляда. — Я знала Стэна лучше, чем других людей из нашего окружения, которых убили. Это становится все более реальным, понимаешь? Типа… все.
Когда я поднимаю глаза, он смотрит на меня так, словно знает, что дело не только в Стэне или переменах в моей семье, которые никто не может остановить. Это касается и нас тоже. И мне интересно, пугает ли это его так же сильно, как меня. Он потратил так много времени, пытаясь убедить себя, что ему не о ком больше заботиться, кроме своих братьев и своего бизнеса. Так как же я впуталась в это? Ну, у нас не было выбора, таковы обстоятельства. Так что же произойдет, если убрать эти обстоятельства?
Лаклан глубоко вдыхает и наклоняется чуть ближе.
— Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится?
Я качаю головой.
— Ты храбрая, — Лаклан сжимает мою руку, когда я опускаю взгляд. — Ты боишься кого-то потерять? Да, поэтому с головой погружаешься в безумный план, вышла замуж за угрюмого придурка, которого ненавидела, только чтобы спасти его. Ты боишься моего сумасшедшего босса? Да, но ты угощаешь его кексами с наркотой, а он все равно падает к твоим ногам, желая подружиться. Ты боишься темноты и лифтов? Да, но ты сидишь в нем целый час, чтобы твоя собака не осталась там одна, — Лаклан с легкой улыбкой убирает прядь волос с моего плеча. — Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю, Ларк. И я очень люблю это в тебе.
Я сглатываю, и у меня перехватывает дыхание.
Любит это во мне? А любит ли он что-то еще? А что я люблю в нем? Например, то, как он ставит нужды других на первое место. Или то, как он смотрит на меня, когда я смеюсь. Я люблю его дразнящую ухмылку. Его прикосновения. Его поцелуи. То, как его тело прижимается к моему, словно создано для этого. Возможно, я многое люблю в Лаклане Кейне.
Отвожу взгляд, но он крепче сжимает мою руку, и я уверена, что он видит блеск слез в моих глазах.
— Ты ошибаешься, — шепчу я. Губы Лаклана приоткрываются на резком вдохе, как будто он собирается возразить, когда я говорю: — Я тебя не ненавидела. На самом деле, думаю, теперь ты мне нравишься. Совсем чуть-чуть.
Удивление на мгновение вспыхивает в его глазах, а затем на лице появляется дразнящая улыбка.
— Да, я вроде как понял это. Не знаю, что именно произвело такое впечатление. Возможно, ситуация с пультом от вибратора, — Лаклан притягивает меня в свои объятия. Его сердце стучит у меня под ухом, и я погружаюсь в его тепло. — Храбрость не имеет ничего общего с отсутствием чувства страха, а в том, чтобы встретить его лицом к лицу. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Мы справимся с этим вместе, слышишь?
Я киваю, уткнувшись ему в грудь, и Лаклан проводит рукой вверх и вниз по моей спине, не задумываясь. Но вскоре это единственное, о чем думаю я. Его пальцы пробегают по моему позвоночнику. Задерживаются на поясе моих леггинсов, а затем возвращаются вверх по спине. С каждым движением его руки нарастает болезненная потребность, которая медленно проникает глубоко в меня, потребность в большем, чем просто ободряющее прикосновение.
Я отстраняюсь и встречаюсь взглядом с Лакланом. Его рука застывает на моей спине. Он пристально смотрит. В его глазах тоже потребность, страх, желание и тоска. Возможно, он действительно любит не только мою храбрость. Именно это я и вижу, когда двигаюсь ближе, наше дыхание смешивается, он обхватывает мое лицо ладонями.
— Чертова катастрофа, — говорит он, проводя большим пальцем по моей щеке. — Ты, блять, уничтожила меня. И теперь я не могу представить себя другим, только мужчиной, которым становлюсь рядом с тобой.
— Лаклан Кейн, — шепчу я. — Лучше поцелуй меня и докажи это.
Один последний вздох. Один взгляд. И затем он прижимается губами к моим.
Это начинается сладко. Мы нежно касаемся друг друга губами. Вздыхаем. Я провожу пальцами по короткой щетине на его подбородке. А затем поцелуй становится глубже. Потребность в большем сквозит в каждом прикосновении его языка к моему. Я сильнее прижимаюсь к его губам. Отстраняюсь ровно настолько, чтобы стянуть с него кофту, а затем наслаждаюсь каждым мгновением. Посасывание его губ переходит в покусывание. Прикосновение моих пальцев оставляет длинную царапину от ногтей на его груди. Вздох переходит в стон.
В мгновение ока я оказываюсь лежа на спине на диване, а вес Лаклана давит на меня.
— Тебе больно, герцогиня? — говорит Лаклан между поцелуями и покусываниями шеи. Одна из его рук скользит вниз по моему телу, к поясу леггинсов. Я киваю, когда он легкими прикосновениями обводит мой клитор. — Понятно, — я издаю тихий, недоверчивый смешок, который переходит в судорожный вздох, когда он прикусывает мой сосок через майку. — Хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает он, поднимая на меня похотливый взгляд.
— Черт возьми, нет, — шепчу я. Он погружает палец в мою влажную киску, медленно поглаживая.
— Тогда я сделаю так, что тебе станет лучше.
Лаклан убирает руку и тянется к стакану с водой, выуживая из жидкости кубик льда. Зажав его в руке, он стягивает с меня леггинсы, а я снимаю майку. Его улыбка становится озорной, когда он устраивается между моих ног, на мою грудь капают холодные капли. У меня перехватывает дыхание. Он подносит лед к моему соску и обводит кругами, пока тот не твердеет, а затем ласкает его теплом своих губ, одновременно дразня другой сосок. Это волна ощущений. Сначала холод, потом тепло. Тепло, потом холод. Я все больше и больше хочу его.
— Лаклан, — выдыхаю я, провожу пальцами по тату на его руке, сжимая бицепс. — Пожалуйста.
Он отстраняется ровно настолько, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, его глаза темны и серьезны.
— Скажи мне, кто я.
Между моими бровями пролегает морщинка, пока я пытаюсь понять, что он имеет в виду.
— Лаклан Кейн, — говорю я, поглаживая ладонью напряженные мышцы его руки. Кажется, мой ответ его не удовлетворяет. — Мой муж, — в его глазах мгновенно появляется облегчение. Он кивает. Я касаюсь рукой его лица. — Ты мой муж.