— Насчет «незапятнанного»…
— Ибо Бог будет судить сексуально аморальных и…
— Кстати, «сексуально аморально» — секс втроем считается? Потому что однажды с Дженни…
— Хватит.
Моя рука дрожит от желания ударить ее. Она улыбается, дьявольски довольная. Сатана подталкивает меня совершить грех. Но больше я на это не поддамся.
— Силой Божьей низвергни в ад сатану и всех других злых духов, которые рыщут по миру в поисках погибели душ.
Я отвинчиваю защитный колпачок от отверстия в трубке для внутривенного вливания и вливаю раствор из первого шприца. Я ожидаю, что Этель попытается сопротивляться. Возможно, вытащит канюлю из своей руки. Она могла бы спастись. Но не пытается.
Только улыбается.
Ее глаза не отрываются от моих. Я чувствую их на своей коже, даже когда сосредотачиваюсь на работе своих рук, вынимая первый шприц и меняя его на второй. В этом шприце лоразепам. Доза, в три раза превышающая, по моим оценкам, ее вес.
Трепет разливается по моим венам. Это мое призвание, моя миссия от самого Бога. Он дал мне возможность отомстить за брата Харви, а затем Он нашел для меня более великую цель — убить коррупционеров, которые защищают Его убийц, и уничтожить тех, кто стоит между мной и правосудием, которого я ищу. Мой Бог повелел мне остановиться в том же отеле, что Палач и Паучиха, когда я приехал в город в надежде найти обломки дома, в котором вырос. Полиция была так занята эксгумацией тел жертв Харви, что не приложила особых усилий к поискам того, кто его убил.
У меня это не заняло много времени. Поддельный бейджик, натянутая улыбка и Божья воля.
Я добыл записи регистрации. Пришлось раскошелиться. Задав несколько вопросов, я узнал вымышленное имя. И вскоре нашел настоящее. Роуэн Кейн.
И теперь, когда я вынимаю второй шприц и добавляю в него последний раз физиологический раствор, чувствую, как Он наполняет мою душу покоем.
— Кто-то сказал бы, что моя мать была непростой женщиной, — говорю я Этель, закрывая пробирку и снова включая капельницу. Убираю пустые шприцы в свой кейс и кладу его в карман. — Но правда в том, что она показала нам с братом глубины тьмы этого мира. Она показала нам его неумолимую природу. И она научила нас выживать. Она показала нам другую сторону Бога. Расплату перед светом.
— Это так тупо звучит.
Я улыбаюсь, затем произношу слова гимна, который всегда пою своим жертвам на последнем издыхании. Это мой прощальный подарок, который поможет их душам предстать перед судом.
— Останься со мной…
— Да как-то не хочется.
— …быстро наступает вечер…
— Если бы ты не накачал меня наркотиками, все шло бы немного медленнее, — невнятно произносит Этель.
— Темнота сгущается, да пребудет со мной Господь. Когда другие помощники терпят неудачу, а утешения нет, помоги беспомощному, о, пребудь со мной.
Я медленно вынимаю окровавленный платок из сжатого кулака Этель. Похоже на фокус. Это будет единственное материальное свидетельство нашей встречи, которое я унесу из этой комнаты. Напоминание о том, что магия — это иллюзия. Смерть — иллюзия. Жизнь — это миг в воле Божьей.
Я встречаюсь взглядом со старухой. Ее хриплые вздохи полны отчаяния, но она не выказывает страха. Только презрение.
— Тронешь мою Ларк, и он убьет тебя, — шепчет она.
Я улыбаюсь, складывая носовой платок и засовывая его в карман.
— Посмотрим на его попытки.
А потом я наблюдаю, как последний вздох слетает с ее губ, будто последняя, оставшаяся без ответа молитва.
23
_
ПОСЛЕДНИЙ РАЗ
ЛАРК
— Я рада за тебя, — говорит Роуз. Я поднимаю взгляд от двух тарелок с крошками от выпечки, которые стоят между нами, и улыбка Роуз становится шире под моим пристальным взглядом. — Я вижу, что все изменилось.
— В смысле?
— Ну, я про Лаклана. Ты выглядишь не так, как пару месяцев назад. На свадьбе Слоан у тебя был такой вид, будто ты хотела его убить. И посмотри на себя сейчас, — Роуз широко разводит руки и чуть не бьет кулаком в живот баристу, который проходит мимо нашего столика. — Раньше ты была жестокой, а теперь такая возбужденная и сияющая.
Я откашливаюсь, делая глоток кофе.
— Эм… да. Спасибо.
— Ну и как, хорош?
— Что «хорош»?
— Секс. Хах.
Мои щеки пылают, когда в голове вспыхивают воспоминания о прошлой ночи: лицо Лаклана у меня между ног, мой кулак, крепко вцепившийся в его волосы, и как сильно я прижимала его греховный рот к своей киске. Прошло всего две недели с тех пор, как наши жизни и желания наконец-то совпали, и теперь с каждым днем мы становимся все ближе друг к другу. Каждую ночь он трахает меня, пока я не отключаюсь, измученная, но удовлетворенная. С каждым утром я просыпаюсь, забывая, как жила до появления Лаклана в своей жизни и в постели. Иногда я думаю только о его прикосновениях. О его руках на своем теле. Его поцелуях на шее. Его члене во мне…
— Настолько хорош, что даже не можешь держать тебя в руках, да? — спрашивает Роуз, когда я ерзаю на стуле. Она улыбается, а мой румянец становится еще ярче. — Я рада за тебя, Ларк. Ты этого заслуживаешь.
Хотя я и выражаю ей свою благодарность, но делаю это с долей грусти. Я знаю, что не могу сказать того же Роуз. И по тому, как мы обе смотрим в стол, она тоже это понимает.
— Как я с тобой свяжусь? — спрашиваю я, когда Роуз допивает свой кофе и ставит пустую кружку на стол, откидываясь назад и глядя на меня с грустной улыбкой.
— У меня есть телефон. Возможно, в цирке «Сильверии» царит доисторическая атмосфера, но в нем также есть современные технологии.
— Я знаю, но ты будешь повсюду. Встретиться будет сложнее. Но я буду навещать тебя так часто, как смогу, когда ты будешь поблизости.
— Я буду рада. Тебе и Слоан, — Роуз качает головой и сглатывает, ее улыбка увядает. — Вы мои девочки. Мои балли-бабы19.
— Я все еще понятия не имею, что это значит, но мне нравится, — я улыбаюсь и делаю глоток кофе. — Когда ты уезжаешь?
Роуз бросает взгляд на часы и прикусывает губу.
— Примерно через час.
— А что Фионн?
— Он меня подвезет. И на этом, думаю, все, — Роуз пожимает плечами. Печаль все глубже проступает в ее чертах, хотя она и пытается это скрыть. Я тянусь через стол и беру ее за руку. Я знаю, каково это — пытаться сохранить мираж ради чьего-то блага, в то время как ты сам рушишься за этой иллюзией. Не проходит и секунды, как слезы наворачиваются на ее глаза.