Мастер игры / Р. Грин ; [пер. с англ. Е. Я. Мигуновой]. — М. : РИПОЛ классик, 2014
Толпа ненавидит героев. Толпа никогда не знает, кто прав, но ей всегда известно, кто в ответе. Поэтому герой в одиночестве принимает решения и наказывает толпу за ее ничтожество. Герой тот, кто учится на своих ошибках, а чужие превращает в свой успех. Новая книга Роберта Грина учит извлекать пользу из неизбежного и быть уверенным в результате. Писатель мастерски излагает свои идеи и технологии. Грин дает безупречные советы, а это намного лучше, чем просто хорошие советы.
Новая книга от автора «48 законов власти».
ISBN 978-5-386-07125-7
Перевод с английского Е. Я. Мигуновой
Посвящается Анне
Введение
Высшая власть
Высокий уровень интеллекта — Определение мастерства — Три стадии мастерства — Интуитивный ум — Связь с реальностью — Скрытая сила внутри нас
Можно считать такое отношение признаком независимости, только на самом-то деле оно проистекает от нашей неуверенности. Мы чувствуем что, проходя учение у мастеров и подчиняясь их авторитету, мы каким-то образом принижаем собственные способности. Да что там, мы уверены, что критиковать мастеров или учителей и пререкаться с ними — признак большого ума, а быть смиренным и послушным учеником означает расписаться в своей слабости. Важно понять: на первых порах, в начале пути вас должно волновать только одно — как можно эффективнее обучаться и приобретать профессиональные навыки. Для этого на этапе ученичества вам и необходимы наставники с неоспоримым для вас авторитетом — те, кого вы готовы будете слушаться. Признание этого факта вас никак не характеризует, а свидетельствует лишь о временной слабости, преодолеть которую и поможет наставник.
Речь пойдет об особой форме человеческих возможностей, являющей собой высшую точку развития силы и разума. Она — источник величайших достижений и открытий в человеческой истории. Такому невозможно научиться в наших школах, это явление не поддается научному анализу, однако почти каждому из нас, в той или иной степени, доводилось испытывать это состояние, так что все мы имеем о нем представление, хотя бы обрывочное, из собственного опыта. Нередко это состояние наступает в периоды некоего напряжения — когда нам необходимо успеть что-то сделать в срок, решить сложную проблему, преодолеть какой-то кризис. Иногда оно может возникнуть в результате неустанной работы над чем-то. Как бы то ни было, в подобных обстоятельствах мы ощущаем прилив энергии и непривычную собранность. Все мысли полностью фокусируются на решении поставленной задачи. Столь интенсивная концентрация порождает фейерверк всевозможных идей — они приходят к нам во сне, берутся неизвестно откуда, будто наше подсознание их выплескивает. В такие моменты окружающие, кажется, подпадают под наше влияние. Возможно, мы становимся внимательнее к ним, а может, они замечают в нас некую особую силу, вызывающую уважение. Мы можем почти всю жизнь пассивно плыть по течению, вяло комментируя происходящее вокруг, но в такие периоды возникает чувство, что мы способны сами влиять на события, определяя их ход.
Счастье каждого у него в руках, как у художника — сырой материал, из которого он лепит образ. Но и это искусство подчинено общим законам; от рождения людям дана лишь одаренность, искусство же требует, чтобы ему учились и усердно упражнялись в нем.
Иоганн Вольфганг Гёте
Попытаемся описать эту силу следующим образом: большую часть времени мы проводим в мире потаенных грез, желаний или рутинных представлений. Но в периоды исключительного творческого подъема возникает настоятельная потребность добиться результата — и это дает свой эффект. Мы за уши вытаскиваем себя за пределы укромного мирка привычных мыслей и бросаемся навстречу миру, окружающим, действительности. Вместо того чтобы порхать с места на место, ни на чем не сосредоточиваясь, наш разум концентрируется и проникает в самую суть реальности. В такие минуты кажется, что в ум наш — развернутый вовне — хлынул яркий свет из окружающего мира, внезапно высвечивая новые детали и свежие мысли, и это вдохновляет нас, мы испытываем прилив творческих сил.
Но вот сдана работа, разрешен кризис, и постепенно слабеет восхитительное чувство могущества и созидательной силы. Мы возвращаемся в состояние расслабленности, ощущение власти уходит. Вот бы научиться каким-то образом создавать или продлевать его... но теперь оно кажется недостижимым и таинственным.