Все нарастающее напряжение было связано и с неудачами в его собственной работе. Эверетт немного продвинулся в изучении языка, но, удивительно, чем больше слов и фраз он выучивал, тем больше возникало вопросов и неясностей. Ему казалось, что он освоил определенное выражение, но тут же выяснялось: оно означает что-то совсем другое или его значение намного шире, чем он мог представить. Подрастающие в деревне малыши легко и свободно осваивали язык — ему же, лингвисту, столько времени живущему среди пираха, он не давался. Но однажды случилось то, что, как вспоминал впоследствии Дэниел, оказалось переломным моментом.
Тростниковая крыша дома, где жила его семья, прохудилась, ее нужно было подновить, и он обратился за помощью. Вроде бы он жил в довольно тесном контакте с пи- раха, однако никогда еще не ходил с ними в джунгли. На этот раз ему пришлось отправиться в самую глубь — именно там можно было собрать материал, пригодный для ремонта. В этом коротком походе ему внезапно открылись новые, совершенно неожиданные черты пира- ха. Сам он шел по джунглям, производя много шума и оступаясь, а индейцы, казалось, скользили по зарослям, не задев ни единой веточки. Отстав, Дэниел остановился, чтобы перевести дух. До него донеслись странные звуки — пираха явно переговаривались, только вместо слов раздавался свист. Миссионеру стало ясно, что в джунглях эти люди пользуются другой системой коммуникации, идеально закамуфлированной под звуки леса. Превосходный способ обмениваться информацией, не привлекая к себе внимания, а для охоты настоящая находка!
Теперь Эверетт стал чаще сопровождать пираха на вылазках в джунгли, и его уважение к ним все возрастало. Они видели и слышали то, чего не замечал он сам, — ядовитых змей, признаки чего-то необычного или подозрительного. Время от времени, даже не в сезон дождей, выпадали осадки, и туземцы, будто обладая шестым чувством, всегда знали о приближении дождя заранее. (Да что там погода, пираха каким-то непостижимым образом за несколько часов узнавали, к примеру, о предстоящем прибытии самолета, — Эверетт представить не мог, как им это удается!) Каждый квадратный дюйм джунглей, каждое растение эти люди знали как свои пять пальцев. По виду пузырей или ряби на реке они мгновенно понимали, упал ли в воду камень или под водой прячется опасное животное. Пираха были хозяевами джунглей, здесь они обладали властью, которой он, Эверетт, не мог почувствовать, наблюдая за туземцами в деревне. Осознав это, он начал понимать, что жизнь и культура пираха, на первый взгляд казавшаяся примитивной, на самом деле была полной и богатой. За сотни лет пираха выработали уклад, идеально соответствующий суровым условиям, в которых им приходилось жить.
Теперь те же инциденты, которые раньше возмущали или огорчали его, предстали в новом свете. Живя бок о бок со смертью, ежедневно сталкиваясь со всякого рода опасностями, которыми кишели джунгли, эти люди выработали стоическое к ним отношение. Они не могли позволить себе тратить время и силы на то, чтобы подолгу убиваться или сопереживать. Зато они инстинктивно чувствовали, что кто-то умирает, — так, они точно знали, что младенец, с которым возились супруги, обречен, и почли за благо облегчить ему смерть. Мужчины вознамерились было убить Эверетта, услышав, что он осуждает их за выпивку. Они решили, что он, как и его предшественники, будет навязывать им свои суждения и попытается взять над ними власть. У них имелись основания для таких выводов и такого поведения, но Дэниел смог понять это лишь по прошествии времени.
Эверетт теперь все больше участвовал в жизни племени — ходил с пираха на охоту и рыбную ловлю, собирал корни и плоды и т. д. И он, и его жена участвовали в совместных трапезах с туземцами, все больше общались с ними и таким образом все лучше узнавали культуру пираха. Сдвинулось с мертвой точки и изучение языка, хотя сам Эверетт не сразу осознал это. Теперь этот процесс был намного более естественным, меньше опирался на лингвистические исследования и больше — на постижение языка изнутри, через жизнь рядом с туземцами и полное погружение в их культуру. Эверетт начал думать и рассуждать как пираха, он заранее предвидел их реакцию на вопросы некоторых западных визитеров; теперь ему открылось их чувство юмора и стали понятны истории, которые они любили рассказывать, сидя у костра.
Открывая для себя многие аспекты культуры пираха, все глубже погружаясь в их жизнь, он замечал все больше интересных особенностей языка этого народа. До тех пор Эверетт был приверженцем царившей в лингвистике теории Ноама Хомского. Согласно Хомскому, в основе всех языков лежит набор сходных основополагающих грамматических принципов. Это явление было названо им «универсальной грамматикой». По мнению Хомского, универсальная грамматика закреплена на генетическом уровне в определенных структурах мозга. Согласно этой теории у каждого из нас знание языка врожденное. Однако, чем больше времени Эверетт жил среди пираха, тем больше убеждался, что их язык не вписывается в эту систему. В языке пираха нет цифр и вообще не разработана система счисления. Они не имеют слов для обозначения цвета, но могут довольно точно описывать цвет короткими фразами, сравнивая между собой реальные предметы.