Такео Каяма! Че налил ему пива, и они начали мирно беседовать, а я все еще не могла отвести от них изумленного взгляда.
Когда я спохватилась и стала выбираться из-за стола, сбивчиво объяснив Ричарду, увлеченному обменом телефонными номерами, что встретила нежелательных персонажей, было уже поздно. Один из персонажей встал и направился к нашему столику, а второй остался в кабинке и оттуда насмешливо поглядывал в предвкушении занятного зрелища.
— Кого ты встретила? — Ричард наконец оторвался от Энрике. — Надеюсь, мужчину? Мужчина — это то, что тебе нужно.
— Adios[11] — Я не хотела вдаваться в подробности.
— Нет, никуда ты не пойдешь! Не упускай свою редкую возможность. — Ричард соскользнул с табуретки и обхватил меня за талию. — Мы с Энрике тебе подыграем. Узнаёшь песенку?
— О нет, только не ламбада! Я же не умею! — Не хватало еще выставить себя дурой, достаточно того, что Такео и Че увидели меня в этом подозрительном, злачном местечке.
— Обожаю строгих неуклюжих девиц! — Ричард явно был настроен пошалить. — Энрике, ты поможешь?
— Он на работе. — Я попыталась вывернуться, но меня держали крепко.
— Ничего, у меня как раз перерыв, — заявил довольный Энрике, отложил свой шейкер и вышел из-за барной стойки.
Не успела я и глазом моргнуть, как оказалась посреди танцевального подиума, зажатая между двумя игривыми партнерами, как кусок мягкого сыра между булочками. Они так зазывно крутили бедрами, что и мне пришлось слегка покрутить своими — не стоять же, опустив руки — и потоптаться на месте, изображая оживление, под завистливыми взглядами танцующих в одиночестве девиц.
Как только песня закончилась, я попыталась удрать, но не тут-то было. Энрике затеял учить нас с Ричардом танцевать меренгу. При этом они взялись за руки и не выпускали меня из своих скользких от пота объятий, пока музыка не оборвалась, сменившись песенкой помедленнее — нечто напоминающее U2 на испанский манер. Тут я наконец
выскользнула, при этом Ричард больно ущипнул меня за руку и прошептал прямо в ухо:
— Вперед, Рей! Не теряйся, ты теперь королева бала!
Совершенно ошалевшая, я ринулась к дверям, к выходу, но тут меня остановила рука пожестче и покрепче, чем у Ричарда, — тот самый охранник, что впустил меня без билета.
— Вы не заплатили за выпивку!
Я потянулась было за деньгами, но не обнаружила своей сумочки на привычном месте — о, невезение! — я ее забыла на стойке бара, когда Ричард потащил меня плясать.
Пришлось под конвоем возвращаться через весь зал в поисках того места на стойке, где оставался мой стакан. Место мы нашли, но стакана уже не было. Как, разумеется, и сумочки.
Оглядевшись в полутемном зале, я не увидела своих спутников — счастливые, они растворились в танцующей разноцветной толпе. А я осталась один на один со своим суровым конвоиром.
— Сумки нет. Кто-то в вашем баре приворовывает, — сообщила я охраннику, не особенно надеясь на сочувствие.
— Я даже знаю кто, — засмеялся он, — тот, кто пытается смыться не заплатив, верно, bandido?
—Чушь собачья! У меня в кошельке было двадцать тысяч иен. Их, без сомнения, украли!
А также кредитные карточки, записную книжку и тюбик с помадой, но что ему до этого?
— Вы не это потеряли? — Возникший из темноты Такео Каяма протянул мне мою сумочку. Она болталась у него в руке на длинной цепочке, точно использованный чайный пакетик. Я выхватила свою ненаглядную собственность — уж не сам ли Такео ее прибрал, хотела бы я знать? — и быстро взглянула через его плечо в дальний угол зала. Че уже исчез.
Так, так... Деньги, помада, записная книжка — все на месте.
— Сколько я вам должна? — спросила я охранника.
— Две тысячи и полтинник, — ответил он, успокоившись.
Такео молча наблюдал, как я достаю из кошелька две купюры по тысяче и монетку в сто иен.
— Я принесу сдачу, — предложил вежливый вышибала.
— Не трудитесь. — Я уже направлялась к двери, и Такео, как ни странно, шел за мной.
— В Японии не принято давать чаевые, — сказал он у меня за спиной.
— Ну и что? Я не стану тут отираться в ожидании своего полтинника.
— В этом платье вы похожи на гладиолус. Куда вы теперь направляетесь? — В его голосе слышалась усмешка.
Именно так будущий директор школы должен разговаривать с мелкой сошкой.
Я не ответила, продолжая пробираться к выходу. Как противно, однако, что именно он видел меня такой беспомощной.
— Вы, наверное, идете домой? Улица Сиомодаи, двадцать пять-пятьдесят? Квартира один? Янака — довольно старомодный район, не думал, что там еще селятся молоденькие девушки.
— Чудесно. Из этого следует, что вы успели порыться в моей записной книжке. У вас на мой счет серьезные планы? Романтическое свидание? Или, может, убийство?
Тут я спохватилась и замолчала. Паршиво сказано, пожалуй. Неподходящая тема для упражнений в остроумии. В свете недавних событий, я имею в виду. Такео перестал улыбаться.
— Нам надо поговорить. Давайте зайдем в одно чудное местечко... идзакая[12], тут за углом, — попросил он тихо.
Еще чего, в местечко. Наверное, он понял, что я видела его с Че, и хочет теперь выяснить, что мне известно. Нашел дурочку. С какой стати я пойду в бар с мужчиной, которого едва знаю. Тем более что мы только что вышли из питейного заведения. Нет, ни за что.
— Пошли. Если, конечно, вы угощаете, — сказала я, и мы завернули за угол.
7
Чудное местечко оказалось, к моему разочарованию, обычной закусочной, ярко освещенной и заполненной народом. Студенты, клерки, офисные барышни теснились в узких кабинках, точно баночные сардинки, которые, кстати, здесь в основном и подавались с пивом и рисовыми шариками.
Нам пришлось отстоять очередь в вестибюле, как и всем остальным. Ничего себе — зашла перекусить с наследником миллионера!
Такео терпеливо переминался с ноги на ногу, потягивая свои Mild Sevens. Когда он предложил мне закурить, я собрала всю свою язвительность и сказала:
— Вот бы не подумала, что такой активный защитник природы станет отравлять атмосферу дешевыми сигаретами.
— Никотиана — изумительное растение, — спокойно парировал Такео. — Я им заинтересовался, когда изучал садоводство в Калифорнии. Но вы правы. Я пытался бросить, да не вышло.
Спустя еще минут пять появилась официантка с проколотой колечком бровью и повела нас через шумный и грязноватый первый зал во второй, где пол был застелен татами, и нам пришлось разуться. Этот зал, пожалуй, выглядел получше: вместо кабинок — низенькие сосновые столики, а на полу — бело-голубые подушки. Все бы хорошо, но, сняв туфли, я вспомнила, что на мне нет чулок. Пришлось быстро подсунуть голые ноги под себя, пока никто ничего не заметил. Тут пригодилась традиционная поза сейдза, когда у столика не сидишь, а, скорее, стоишь на коленях, опираясь ягодицами на пятки. Такео, в отличие от меня, развалился в небрежной позе, скрестив ноги — мужчина в Японии может сидеть, как он хочет.
12
Идзакая — пивная, закусочная, где обычно царит свободная атмосфера. Ее легко отличить по приметному знаку: обычно у дверей стоит символическая фигурка зверька тануки - енотовидной собаки