Слушая его, я думала о том, чего он еще не знает и чего так и не узнает, по крайней мере от меня. О служебном романе его отца с Лилей Брэйтуэйт.
— Ты же цветочный мастер, ты художник, — утешала я его. — Тебе позволено встречать гостей в халате с кистями или в джинсах, перемазанных удобрениями, пусть думают, что таков твой творческий имидж. К тому же это отвечает новой политике школы — чем натуральнее, тем лучше. Держу пари, половина гостей подумает, что ты нарочно так оделся.
— Нет никакой политики школы, — буркнул Такео, залпом опустошив пластиковый стаканчик с голубым Дораэмоном снаружи и водкой с тоником внутри.
— Но ведь ты следующий иемото, — терпеливо объясняла я. — Имеешь право показать им, каким будет будущее Каяма... Не мешало бы и спич произнести. Краткая, но выразительная речь наследника на приеме в родовом поместье, и все такое.
— Ты с ума сошла! Это абсурд!
— Может быть, но не больший абсурд, чем поведение твоих новых друзей. Тебе известно, что они затевают? Что-то потрясающее, если верить таинственным намекам одного моего бывшего друга.
— Но я же дал им деньги! Они обещали не трогать школу!
— Подкуп с такими людьми не срабатывает, тебе пора бы это знать. Владельцы магазинов тоже платят мафии, и что это меняет? Стекла бьются, и лавки полыхают. Но в твоем случае ставка гораздо больше, верно?
Такео мне не ответил, казалось, он загипнотизирован зрелищем прибывающей на вечер публики. Добрая сотня гостей столпилась в холле дома Каяма. Молоденький посыльный с желтыми крашеными волосами разгружал ящики с пивом и саке.
— Скажите, вы могли бы остаться здесь и помочь с сервировкой? — горестно спросила его Нацуми, заглядывая ему в лицо.
— Нет, я... Прошу прощения, но это невозможно, — промямлил юноша. — Я ведь на работе.
— Я вам хорошо заплачу, — настаивала Нацуми. — И даже позвоню вашему хозяину, чтобы вам не влетело за задержку. Пожалуйста, сэр.
— Ну ладно, только ненадолго, — уступил он, польщенный непривычным обращением, встал возле стола и принялся открывать бутылки.
Ловко она его. Я послала Нацуми одобрительный взгляд, который, впрочем, остался без ответа. Ясно, я по-прежнему враг народа. «Ну, ей виднее», — подумала я и обратилась к совсем упавшему духом Такео:
— Все будет хорошо. Тебе нужно расслабиться и подумать о своей речи. Все равно через час-другой придется что-то сказать гостям.
— Пожалуйста, не уходи. — Такео сжал мое запястье, увидев, что я направилась к дверям.
— Да я на минутку, — успокоила я его. — Мне нужно позвонить. Может, покажешь укромное местечко с телефоном?
— Наверху есть, — обрадовался Такео. — Телефоны у нас в спальнях.
Он повел меня наверх, мимо стоящих возле лестницы тети Норие и Ёрико. Тетина подруга ласково мне улыбнулась, а тетя встревожено вспыхнула:
— Рей, детка, ты помнишь, что я тебе говорила?
Можно подумать, мы с Такео поднимались в номера, обитые красным плюшем.
— Тетя, я иду туда, чтобы позвонить, — сообщила я скромно, как положено девочке из хорошей семьи. И заторопилась наверх, пока она не придумала какое-нибудь срочное дело, чтобы меня удержать.
Такео провел меня в небольшую, прелестно убранную комнату со стенами из натурального камня и камином — дизайн, надо заметить, совершенно нетипичный для японской спальни. Сомнений в том, что это спальня наследника, у меня не было: по углам пылились гринписовские журналы, а в нише под традиционным свитком стояла ваза с веточками паслена.
— Может, я позвоню из другой спальни? — спросила я, смущенно опустив глаза. Роль паиньки начинала меня забавлять.
— Ах вот о чем тревожилась твоя тетя, — грустно улыбнулся Такео. — Она думает, я такой же, как мой отец, и в моей спальне барышня рискует репутацией.
Я молча кивнула, думая, что подробности частной жизни иемото, вероятно, не оказались бы для Такео таким уж сюрпризом.
— И ты, похоже, того же мнения, — констатировал Такео, потускнев лицом. — Поэтому ты сбежала от меня прошлой ночью. Считаешь меня порочным типом, не так ли?
— Позволь мне просто позвонить по телефону, пожалуйста, — попросила я, сознавая, что веду себя бестактно. Но у меня не было выхода. Если бы я пустилась объяснять ему, что я думаю на самом деле, это завело бы нас довольно далеко. Поэтому я бесцеремонно отвернулась от хозяина спальни и принялась набирать номер лейтенанта Хаты. За спиной у меня раздались тихие шаги: это Такео вышел из комнаты, не сказав мне ни слова.
— Вы звоните мне в воскресенье? По домашнему телефону? — изумленно спросил меня лейтенант, когда жена позвала его к телефону. Можно подумать, ему никто никогда не звонит по воскресеньям.
— Некоторые вещи происходят, невзирая на праздники и выходные, — интригующе прошептала я, давая ему понять, что дело непростое. — Вы могли бы теперь же приехать на прием в летний дом Каяма? Это на Идзу, но я понятия не имею, как сюда добираться. Спросите у кого-нибудь из местной полиции. Они наверняка знают это имение, оно роскошное...
— Погодите-ка, — перебил меня лейтенант. — С какой стати я туда поеду? Эти джунгли, насколько мне известно, за границей моего района.
— Оставьте вашу иронию. Это серьезное дело! — воскликнула я, если можно воскликнуть шепотом. Он выслушал мои сбивчивые объяснения, не проронив ни единого слова. И про мрачный сюрприз «зеленых» с вечеринкой в доме иемото, и про таинственную акцию протеста. Когда я замолчала, лейтенант Хата вздохнул и кисло произнес:
— Комедия ошибок, вот что у вас происходит. Что касается чудовищных планов «зеленых», то нам уже давно все известно.
— Как? Что они собираются делать? — вскричала я, забыв о конспирации.
— Они уже делают. На кладбище Янаки они устроили фестиваль или акцию — назовите как хотите. Развлечения, разрисованные мимы, народ доволен и веселится, их даже показали по телевизору. Че Фуджисава раздает бесплатные экологичные саженцы вишни и собирает подписи под очередной петицией. Под конец там появились даже трое известных политиков, они заявили, что нужен новый законопроект об импорте цветов в Японию. Это произвело на публику изрядное впечатление.
Так вот кто был джокером в рукаве Че Фуджисавы? Точнее, тремя джокерами.
Это и было секретом, который Ричард так ревниво охранял? И на это он променял нашу нежную дружбу? Я с трудом сдерживала ярость.
— Ладно, я понимаю, что фальшивый прием в летнем доме Каяма устроил кто-то другой, — сказала я, изо всех сил стараясь обрести спокойствие. — Но кто же тогда? И зачем нужно было собирать всех, кто присутствовал в школе в день убийства Сакуры Сато? Сдается мне, что спектакль еще не окончен и грядет второе действие. Кровавое.
— Гости что-нибудь едят? — спросил лейтенант, подумав немного. Кажется, я наконец произвела на него впечатление.
— Угощение еще не доставили, гости выглядят слегка недовольными. Но заказанные сасими вот-вот прибудут, и я не удивлюсь, если злодей уже бродит возле кухни с флакончиком мышьяка в кармане. Разбрызгать отраву над подносом с закусками — что может быть проще!
Тут я, возможно, сгустила краски, но флегматичного лейтенанта иначе не проймешь.
— Допустим, я позвоню в комиссариат Идзу и попрошу их подъехать и разобраться. Но я не уверен, что они примут это всерьез. Ведь кровь еще не пролилась. Одни подозрения и фантазии. Конечно, я мог бы слегка преувеличить... Как насчет жалобы, поступившей от одного из гостей? Шум, ярость и неприличное поведение... Вы подаете такую жалобу, мисс Симура?
— Разумеется. Гости возмущены, господин лейтенант, — подхватила я его формальную интонацию.
Что с того, что почти всем гостям было за пятьдесят и они не собирались раскачиваться на балках и ездить по перилам? Если еду не подвезут в ближайшие полчаса, публика напьется значительно быстрее. И станет немного более шумной, или как?