– Это зависит от вас, – ответила я. – Расскажите о том, что мне нужно сделать в первую очередь.
Не дожидаясь приглашения, я села на диван и раскрыла блокнот. На первой странице уже было три записи: «секретарша», «семинары», «Леша». Я достала ручку и вычеркнула «секретаршу». Затем посмотрела на Козакова, который все еще усмехался, но его лицо становилось все более растерянным.
– Внимательно вас слушаю, – продолжила я и на новой странице написала: «18 мая».
– Вы что – собрались писать под диктовку? – Мистик прислонился спиной к стене и сложил руки на груди, а порядочный гад уселся в кресло, всем своим видом показывая, что происходящее его не касается.
– Можно воспользоваться диктофоном, – я достала его из сумки и положила рядом с собой на диван, – но я больше привыкла делать пометки в блокноте. Вы не возражаете?
– Да пожалуйста… – он пожал плечами. – Вот только я понятия не имею, что вам диктовать…
– Расскажите о самом важном. Какая помощь вам нужна прямо сейчас?
– Я… Я не знаю… Мои секретари раньше договаривались о встречах и иногда ездили со мной на выступления… Вот и все. Кажется, на следующей неделе я должен куда-то лететь. Катя об этом знает…
Я записала в блокнот: «Поездка на следующей неделе – Катя».
– Послушайте, Алексей, я не секретарь и могу гораздо больше, чем договариваться о встречах. Туда, где не требуется ваше присутствие, я могу ездить сама. Я в состоянии заниматься всеми вашими делами, для этого и нужен персональный помощник. Вам не придется отвлекаться от творчества.
– Уффф… Я не знаю… Я не привык, – Козаков растерянно взглянул на Бориса, но порядочный гад, не отрываясь, изучал молодые зеленые листья за окном.
– Вы привыкнете очень быстро. Просто скажите, что вас сейчас беспокоит больше всего, а я подумаю над тем, как с этим разобраться.
– Катя считает, что я слишком рассеянный и все забываю, – не очень уверенно произнес Козаков. – Вы можете с этим что-нибудь сделать?
Первое, что я подумала: какая именно Катя так считает – номер один или номер два? Разумеется, вслух не произнесла ничего подобного. Вслух я сказала так:
– Это очень просто. Каждый раз, когда к вам поступает важная информация, вы можете позвонить мне – в любое время суток. Я все запишу и напомню. Что еще вас беспокоит?
– Что меня беспокоит? – В глазах мистика снова мелькнула искорка. – У меня недавно потерялся ноутбук. Приходится восстанавливать несколько глав по памяти – вот это меня действительно беспокоит! – с вызовом бросил он.
– Когда и где он потерялся?
– В такси, две недели назад, кажется во вторник. Но может, и в среду. Не помню.
– Это значит, второго мая? Или третьего?
– Это значит – не помню! Можете вы с этим помочь? – В голосе мистика явно прозвучало раздражение.
Я не удивилась и не расстроилась: мало кому нравится, когда появляется человек, который обещает в одночасье разобраться со всем, что сводило вас с ума всю сознательную жизнь.
– Не сердитесь, – очень спокойно проговорила я. – Не уверена, что получится найти ваш компьютер, хотя я попытаюсь. Но можно придумать кое-что на будущее. Как часто вы пишете?
– Каждый день! – Мистик недовольно дернул плечом, как будто я сказала что-то невыразимо глупое.
– Мы можем договориться о времени, и я каждый день буду приезжать и делать копию того, что вы написали.
– Вы будете каждый день делать копию текста?!
– Да.
Мистик развел руками и, поскольку гад продолжал демонстративно смотреть в окно, крикнул в сторону кухни:
– Она похожа на джинна из бутылки! Вы действительно записываете все, что я говорю? Вы случайно не издеваетесь? – Затем Козаков сел рядом со мной на диван и с любопытством заглянул в мой блокнот.
«Копия текста. Каждый день», – записала я и подчеркнула жирной чертой.
– Что значит «секретарша»? Почему вы ее зачеркнули?
– Потому что проблема решена.
– Какая еще проблема?! – Козаков не двинулся с места, но я заметила, что его взгляд беспокойно метнулся в сторону двери. Значит, не все ему с гуся вода? На кухне не раздавалось ни звука.
– Катя – та, что из издательства, – рассказала мне о вашей предыдущей помощнице.
– Что же она вам рассказала? – Ему даже наверняка не все с гуся вода, потому что глаза Козакова превратились в две светло-зеленые щелочки, и я подумала, что совершенно не завидую Кате номер два, если мистику случалось смотреть на нее так же.
– Только то, что она слишком эмоционально отреагировала на увольнение. Но, повторяю, эта проблема уже решена.
– Как?
– Она согласна получить выходное пособие и больше вас не беспокоить. Все будет заверено у нотариуса. Сумма разумная.
– Меня не волнует сумма, – отозвался мистик и не спеша поднялся с дивана. – Иринушка!
В дверях с большой чашкой чая стояла змея, ее волосы переливались на солнце всеми цветами радуги, а черные глазищи были похожи на два здоровенных пылающих угля.
– Вы еще не закончили? – лениво произнесла она. Была ли она недовольна упоминанием о предыдущей любовнице или тем, что я слишком долго отрываю от нее Козакова? Как бы то ни было, переживать ей было явно не из-за чего.
– Почти, душа моя, – ответил мистик и двинулся к ней, как будто его тянуло магнитом. И вряд ли в этом мире найдется хоть один мужчина в здравом уме и трезвой памяти, который решился бы его осудить.
– Что ж, вы прекрасно поработали, – бросил он мне. – У вас там записано «Леша». Что это значит?
– Что при деловом общении уместнее пользоваться полным именем. «Леша» оставляет впечатление чего-то инфантильного. Я знаю, о чем говорю, можете мне поверить.
Змея снова фыркнула, а порядочный гад впервые за все время оторвался от окна и уставился на меня.
– Я вас услышал, – без всякого выражения произнес Козаков. – А семинары? Что с семинарами?
– Если нужна помощь с семинарами, я готова ее предложить.
– Этим занимаюсь я, – отрезал Борис, – и помощь мне не нужна.
– Как скажете, – я поднялась с дивана. – Дайте мне знать, когда нужно будет сделать копию текста. Всего доброго.
Я вышла в прихожую, открыла дверь и закрыла ее за собой. Никто из них не сказал ни слова и не двинулся с места, чтобы меня проводить. Не думайте, будто я была этим задета. У меня есть масса и более важных поводов для того, чтобы обидеться на судьбу.
Мой телефон зазвонил раньше, чем я успела доехать до дома.
– Она на самом деле беременна? – спросил Козаков.
– Об этом, Алексей, я не имею ни малейшего представления. Но вот что я хочу вам сказать: ваша поездка намечена не на следующую неделю, а на конец этой. В субботу мы летим в Петербург. Я заеду за вами в десять, будьте готовы.
– Хорошо.
– Катя заказала два билета. Но если нужен еще один – для Ирины – я могу его найти.
Козаков ответил не сразу.
– Не надо, это лишнее. – И еще через пару секунд: – Может быть, вы спросите ее о ребенке, Анжелика?
– При всем уважении, Алексей, я очень сомневаюсь, что она будет со мной откровенничать.
Пожалуйста, не забудьте: послезавтра, в субботу, десять утра.
И я повесила трубку. Разрешение моральных противоречий клиента не входит в мои обязанности.
Но не думайте, что я не заметила: знаменитый мистик и гуру решил оставить свою сексуальную Змею за бортом.
Утро субботы было холодным и пасмурным, как будто лето постояло у дверей в нерешительности, а потом развернулось, плюнуло, да и ушло восвояси. Такси остановилось у дома Козакова в 9.55. Мелкий дождь нещадно сыпал на серый московский асфальт, и, разумеется, мистика у подъезда не было. Не было его и в 10.15, и в 10.30, а телефон Козакова отвечал мне протяжными длинными гудками. В 10.45 знаменитый автор кармических теорий появился на пороге – в плаще и с огромным клетчатым зонтом в руках. Его лицо было загорелым и улыбчивым, а глаза светились таким безупречным покоем, которому бесполезно искать объяснения.