– Знаете, что случилось с самолетом, на котором мы должны были лететь в Питер?
– Что? – моментально оживился мистик. В этот момент он уже отодвинулся от Змеи на приличное расстояние, а может быть, и оттолкнул ее ногой в дальний край кровати. – Неужели?! Он упал?! Это и на самом деле был знак. Видите ли, существование иногда дает понять…
Я не стала это выслушивать.
– Самолет благополучно приземлился в аэропорту города Санкт-Петербурга. По расписанию. Без задержек, – четко произнесла я и в награду получила несколько секунд восхитительного, растерянного молчания. – Во время полета был подан горячий завтрак исключительного качества. Все пассажиры живы и здоровы. Вы еще у телефона?
– Да, я здесь. Неплохо у вас получилось… Поздравляю.
– Не могли бы вы ответить мне на один вопрос?
– Пожалуйста, – щедро согласился он.
– Скажите, куда вы все-таки дели билет? Козаков довольно хмыкнул:
– Обещаете, что не скажете людям в издательстве?
– Да.
– У вас есть мои книги? – спросил мистик, и его бархатный голос стал тягучим и напевным.
– Да. Катя прислала мне полный комплект.
– Но вы их еще не читали, да? Ничего страшного, не оправдывайтесь. «Доктор странствий», книга вторая, страница сто двадцать шесть. Почитайте, – тут уже его голос превратился в чистый сахар – неудивительно, что выступления Козакова собирают полные залы.
– Простите, что?
– Читайте и поймете. Всего доброго. – Не дожидаясь моего ответа, он повесил трубку.
Я почти видела Змею, которая тут же свернулась клубком в его руках.
«Читайте и поймете» – гениальный слоган для рекламной компании следующей книги. Я достала блокнот и записала на новой странице: «Читайте и поймете». Лучше не бывает.
Затем убрала блокнот в сумку и распаковала трилогию «Доктор странствий». Взяла вторую книгу и открыла страницу 126. Правую часть разворота украшало черно-белое графическое изображение ограненного камня. На левой был всего один абзац текста – книгу явно «разгоняли», чтобы получить приличный объем. Этот абзац назывался так: «Алмаз в кармане мудреца».
«Когда все ученики уселись в круг, Доктор сказал:
– Говорят, что однажды мудрец купил алмаз необыкновенной величины, а самый ловкий вор в городе это увидел и захотел его украсть. Он принялся следить за мудрецом. Тот купил билет на поезд, и вор сделал то же самое. Они сели рядом. И когда мудрец отлучился со своего места, вор перерыл все его вещи, но не нашел алмаза. Когда мудрец лег спать, вор обыскал все его карманы и опять ничего на нашел. Наутро они вышли из поезда, и вор взмолился:
– Где ты спрятал алмаз? Я же видел, как ты его купил!
Мудрец ответил:
– Я знал, что ты захочешь его украсть. И поэтому спрятал его там, где ты ни за что не стал бы искать – в твоем кармане.
– Признайся, Доктор, ты был тем мудрецом? – спросили ученики.
– Нет, конечно. Я был тем вором, – признался Доктор».
Я положила книгу на стол, вышла в коридор и сняла с вешалки куртку. В правом кармане лежал авиабилет Москва—Санкт-Петербург—Москва на имя Алексея Козакова.
У мистика было всего несколько секунд перед окошком регистрации, но он успел. Надо признаться, что ни одному из политиков, с которыми я работала прежде, не приходило в голову выкинуть нечто подобное.
Я поставила будильник на восемь часов и легла спать. На следующее утро мы должны были снова лететь в Питер.
Глава 3
В воскресенье весь город был окутан сероватым туманом, а известный мистик и гуру снова появился у дверей своего подъезда в 10.45 – в плаще, с большим клетчатым зонтом в руках. И его загорелое, улыбчивое лицо по-прежнему казалось совершенно неуместным среди мелкого дождя и холодного ветра.
Козаков сложил свой зонт, поставил саквояж в багажник и уселся рядом со мной. Его глаза сияли и казались почти прозрачными, а воздух мгновенно наполнился еле заметным ароматом восточных благовоний.
– Вы нашли билет? – спросил он вместо приветствия.
– Да, спасибо. Правда, я не могу понять, зачем вы его спрятали. Мы же взрослые люди, можно было просто сказать, что не хотите ехать, и не устраивать цирк.
– Это не цирк, дорогая Анжелика. Это был порыв. Поток, который меня подхватил и понес, а я позволил этому случиться. – Голос мистика был глубоким и искренним, как будто полный зал почитателей уже собрался у его ног. – Другими словами, я понятия не имею, зачем сделал это. Так вышло. Еще вопросы?
– Почему ваша байка про алмаз показалась мне такой знакомой?
Козаков усмехнулся.
– Не байка, душа моя, а даосская притча. Я спер ее у кого-то из буддистов. Удивительно, но вы первая, кто поймал меня с поличным.
Я не стала возражать, но, в сущности, здесь нет ничего удивительного: пока мужчины и женщины, рожденные привлекать, занимались друг другом, ничто не мешало мне читать буддийские притчи.
– А сейчас, если вы не против, мне нужно сконцентрироваться на выступлении.
Козаков расстегнул верхнюю пуговицу плаща и положил руки на колени ладонями вверх.
При этом глаза у него были добрые-добрые.
Нет ничего нового в этом мире под солнцем. И даже сюрпризы, которые здесь могут преподнести, украдены у живших когда-то.
В зале было холодно и недостаточно светло, но все места оказались заняты еще за двадцать минут до начала. Ровно в шесть Козаков открыл боковую дверь и не спеша прошел по рваной красной дорожке к сцене. На нем были обычные джинсы и свитер неопределенного оттенка, но мое внимание привлекло совсем другое. Первое, что я увидела, – это его босые ступни идеальной формы. Не глядя под ноги и не заботясь о том, на что он мог бы наступить в этом не слишком чистом зале, мистик поднялся по ступенькам и сел за старенький стол, похожий на обычную школьную парту. Затем налил из бутылки немного воды в стеклянный стакан и выпил.
– Я желаю вам добра, – без всякого вступления начал Козаков.
И хотя скрипучий микрофон старого ДК не мог передать глубины и силы его бархатного голоса, по залу пронесся восхищенный вздох.
– Заметьте, что я не желаю вам здравствовать, потому что физическое здоровье – это всего лишь иллюзия. Я не желаю вам быть богатыми, потому что богатство – точно такая же иллюзия, как и здоровье. Я не желаю вам счастья, ведь и это иллюзия. Тем более я не желаю вам любви, потому что получить или потерять ее невозможно: она живет внутри каждого из нас. А тот, кто думает иначе, всего лишь тешит себя самой главной иллюзией из всех, придуманных людьми. Я желаю вам добра… Но и добро – это не больше, чем иллюзия, разве не так? Человеку, который это понимает, совершенно не нужны мои пожелания. Но раз вы здесь, значит, вам все-таки чтото от меня нужно. Что же это? Задавайте вопросы, я готов на них ответить.
После этого он снова налил себе воды. А в темном и холодном зале начали медленно подниматься руки, и я спустилась к зрителям, чтобы собрать записки с вопросами.
Если мне не изменяет память, я была на пятидесяти трех сессиях политических дебатов. Я сто восемнадцать раз стояла за камерой во время прямого телеэфира и даже присутствовала (вместе с кандидатом в губернаторы) при спасении из горящей квартиры трех младенцев ангельского вида. С популярным телеведущим я регулярно посещала православный храм по воскресеньям и синагогу по субботам – с преуспевающим бизнесменом. Но никогда прежде мне не случалось видеть на лицах людей такой непобедимой надежды, как в холодном и не слишком чистом зале старенького ДК.
Автор кармических теорий знал все на свете. Он мог правдоподобно объяснить, почему болеют дети, отчего уходят мужья и какие высшие законы управляют любыми человеческими желаниями. Он шутил и рассказывал истории. Сдвигал брови и просил недостойных незамедлительно покинуть зал. Уверял, что любовь в сердце – это единственное сокровище, которое нужно беречь, и строил глазки девушке в третьем ряду. При этом его бархатный голос вил коконы, баюкал и хранил от непогоды, а его руки неподвижно лежали на столе ладонями вверх.