– Только не врача. Блин, сказал же, уходи.
– Эй, ну-ка, что там у тебя?
Я наконец увидела, что Саша прижимает к животу какую-то тряпку, вроде грязного полотенца.
– Покажи! – потребовала я и потянула тряпку на себя. Он не стал сопротивляться. Видя, как послушно разжались его худые пальцы, я вдруг сообразила, что у него просто нет сил.
Футболка на его животе была разрезана сверху донизу, полотенце насквозь пропитано кровью.
У меня неожиданно закружилась голова. Метро как будто изменилось – все куда-то пропало, звуки отдалились… Я забыла, где нахожусь, куда еду – во всем мире остались только я и бледный как мертвец парень, истекающий кровью.
– Как это ты? – залепетала я испуганно. – Кто это тебя…
– Да плевать, – сказал Саша тихо, с досадой. – Фигня, царапина. Это мои проблемы. Иди, я сам разберусь.
Момент растерянности прошел. В следующий миг я была уже собрана, полна сил и готова действовать.
– Сиди, не двигайся! Где тут ближайший медпункт?!
– Геля, ну не надо! Мне нельзя к врачу!
Саша попытался произнести это угрожающе, но получилось жалобно. Вид у него был такой затравленный, что у меня защемило сердце от жалости.
Я не стала настаивать – нельзя так нельзя. И быстро нашла другой вариант.
– Поехали к нам! За пятнадцать минут доедем, и мы с мамой тебя перебинтуем. Полежишь, придешь в себя. Вставай!
Я помогла Саше встать. Он сумел подняться, но тут же потерял равновесие и тяжело навалился на меня. От него пахло куревом и потом, и каким-то жутким металлическим запахом – наверно, именно так пахнет кровь, когда ее много. Я подхватила его и потащила к платформе, поражаясь, как такой худой парень может быть таким тяжелым. Подошел поезд. Шатаясь как пьяные, мы ввалились в вагон.
– Уступите место, человеку плохо! – громко сказала я. Никто из пассажиров даже не шевельнулся. Я поняла, что не удержу Сашу, и отпустила его возле дальней двери. Он сполз по двери и, кажется, потерял сознание. Кровавая тряпка, которую он так и прижимал к животу, упала на пол. При виде нее меня снова замутило.
– Можно я сяду? – прошептала я какой-то тетке. Тетка испуганно взглянула на меня и отвернулась, сделав нейтральное лицо. Тогда я опустилась на корточки рядом с Сашей. Черт, сколько о себе узнаешь нового в критических обстоятельствах! Разве я могла предположить, что не переношу вида крови?
Поезд прибыл на «Черную речку» как-то удивительно быстро.
– Выходим, – сказала я Саше, вставая. Он не реагировал.
– Помогите мне его поднять, пожалуйста, – попросила я какого-то осанистого мужика.
Тот аж шарахнулся, произнеся загадочную фразу:
– Девушка, у меня семья!
Невероятным усилием я выволокла Сашу за дверь и дотащила до эскалатора. Все время, пока мы поднимались, дежурная орала по громкой связи:
– Сидеть на ступеньках запрещено! Девочка, немедленно встань!
Наконец эта пытка закончилась. На улице чистый воздух слегка оживил Сашу – из его глаз исчезла эта пугающая мутная пелена, он перестал опираться на мое плечо и пошел самостоятельно. Я перевела дух и тут же обнаружила, что погубила свое выпускное платье. Кремовый атлас покрывали пятна крови и бурые разводы, тщательно уложенная прическа сбилась набок… Ладно, истерика потом. Что значит платье, когда человек истекает кровью? Главное сейчас – оказать медицинскую помощь.
– Я поеду уже, ок? – хрипло сказал Саша. – Чего тут, до дома близко…
– Даже не думай! Мы уже почти приехали, – и видя, что он решительно берет курс на трамвайную остановку, я интуитивно добавила:
– Давай, хоть умоешься, а то еще в милицию заберут.
Этот аргумент подействовал.
Дверь открыла мама.
– Гелечка, ты что-то забыла? А…
Я ворвалась в квартиру, таща за собой Сашу, деловитая и решительная, как врач скорой помощи.
– Так, мам – со мной Саша Хольгер, он ранен в живот, и ему надо срочно помочь. Где аптечка, скорее! Перекись, вата, бинты!
– На кухне, – пролепетала мама, смотря на Сашу с таким неприкрытым ужасом, как будто я притащила домой не сына ее школьной подруги, а подстреленного ваххабита.
– Доставай все необходимое, – скомандовала я. Проводив Сашу на кухню, я усадила его на табурет, стащила с него джинсовую куртку и обрывки футболки. Ну и вид у него был! Худой, в синяках, он упорно прижимал к животу окровавленное полотенце. Бледная мама принесла коробку с медикаментами.
– Убери ты эту тряпку, – я отняла полотенце и принялась вытирать кровь.
На бледной коже багровело четыре кровоточащих, почти параллельных разреза. Картина была узнаваемая – примерно так выглядят раны от кошачьих когтей. Только кот, оцарапавший Сашу, был, похоже, размером с тигра. Раны, хоть и страшные на вид, были неглубокими, так что Сашина слабость наступила скорее от потери крови.