Мастер иррационального

Расслабься.
Созерцай. Ты — не твой ум. Ты — не твое тело.
Ты — чистое сознание, чистое осознание.
Когда ты глубоко осознаешь себя,
твоя личность исчезнет.
Аудитория Будды превратится в настоящее озеро.
Я вижу, как твое сознание растворяется
в этом озере, без следа.

В этот миг это место стало самым святым
местом в мире. Где же еще
десять тысяч человек стремятся достичь
своего центра?
Постепенно, не торопясь, перенеси центр туда,
где происходит вся твоя деятельность.
Все та же красота, то же изящество,
та же радость,
все двадцать четыре часа в сутки.
Запомни, ты — будда
и должен вести себя с достоинством будды,
тогда вся твоя жизнь преобразится.

А сейчас собери все осознание, все цветы,
которыми ты был усыпан…
Красота, правда, добро — ты принес их назад.

Этот вечер великолепен,
и твое безмолвие
сделало его еще более великолепным,
еще более прекрасным,
твое созерцание прибавило ему
невероятной красоты.
Это место, где десять тысяч людей
просто растворились в океане,
стало особым местом на Земле.
В прошлом было множество таких мест,
где случались такие золотые мгновения.
В наши дни они исчезли.
Я пытаюсь воскресить забытый язык.

Ниведано…

Возвращайся, но возвращайся как будда:
изящно, безмолвно, спокойно.
Посиди несколько минут, отражая, как зеркало,
вспоминая свой внутренний мир,
Безмолвно, спокойно, неся в себе великое осознание.
Оставайся же с этим осознанием все двадцать
четыре часа в сутки.
Постепенно оно станет твоим дыханием, твоим пульсом.
Тебе не нужно будет помнить о нем —
оно станет подводным течением всей твоей жизни.

Верно, Маниша?

Да, любимый Мастер.

Глава четвертая Как грубо

Однажды, когда Риндзай и Пухуа обедали в доме настоятеля, Риндзай спросил:

— Волос поглощает огромное море, горчичное семя заключает в себе гору Шумеру. Это проявление сверхъестественной силы или же таково исконное состояние вещей?

Пухуа, ударив ногой обеденный стол, перевернул его.

— Как грубо! — воскликнул мастер.

— Разве это то место, где следует говорить о грубом и утонченном! — возразил Пухуа.

На следующий день, когда Риндзай и Пухуа вновь пришли обедать, учитель спросил:

— Как вам сегодняшний праздник в сравнении со вчерашним?

Пухуа снова опрокинул стол.

— Неплохо, — сказал Риндзай, — но сейчас — грубее!

— Слепец! — ответил ему Пухуа. — Что общего имеет будда-дхарма с грубым или утонченным?

Риндзай показал язык.

Маниша, прежде чем перейти к обсуждению этого маленького, но весьма значительного эпизода, я хочу добавить в Музей богов дар от Рафиа.

В Америке стало сложно передвигаться на колесах — на дорогах столько машин, легче и быстрее пройти пешком, чем добраться куда-то в автомобиле. Пробки на дорогах не рассасываются по три, четыре, а то и по пять часов. Конечно же, терпению людей пришел конец.

В Сан-Франциско и Лос-Анджелесе несколько человек были застрелены без всякой причины. Лишь потому, что они были вынуждены простаивать на дороге по нескольку часов, не продвигаясь ни на дюйм, водители начинали злиться — а злость живет в каждом из нас, злости лишь требуется время, чтобы всплыть на поверхность — и стрелять в совершенно незнакомых людей. Эти люди не преграждали им путь, они не были причиной затора — они тоже попали в затор. Никто не знал, почему возник затор: возник ли он сам по себе или же перевернулся какой-то грузовик.

Увидев, что происходит (шесть человек были убиты в течение недели), все остальные тоже стали брать с собой в дорогу огнестрельное оружие. Они не собирались нападать на кого-либо — просто для самообороны. Если вдруг кто-то станет им угрожать, они тоже смогут показать оружие.

Но это лишь осложнило ситуацию. В Америке не нужно разрешение на владение оружием. Разрешение нужно лишь владельцу оружейной лавки. Чтобы купить оружие, разрешение не требуется. Глупо позволять людям носить оружие, представляющее опасность для жизни, но конституция Америки разрешает это делать.

В Америке это стало традицией. Американская конституция позволила белым людям носить оружие, чтобы они могли убивать краснокожих индейцев. Краснокожих убивали как зверей — преследовали, загоняли вглубь леса или в горы. Сегодня Америка принадлежит не-американцам, и при этом в американской конституции говорится о свободе.