Верно, человек хочет чувствовать себя защищенным, он хочет чувствовать себя в безопасности. Он беззащитен в этой огромной вселенной — слишком мал, слишком одинок, слишком беспомощен. А рядом — всегда смерть. Она в любую минуту может постучать в твою дверь.
Гипотеза Бога возникла из ощущения беззащитности, из беспокойства и страха. Люди приняли ее с радостью, иначе они просто обезумели бы. Забери у них Бога, и ты лишишь их душевного здоровья, разума — всего, чего они достигли за миллионы лет.
И все же я говорю — пока ты не отбросишь гипотезы Бога, рая и ада, пока не откажешься от всех этих проекций, не сможешь стать искателем истины. Ты должен отказаться от того, что породило все так называемые «религии мира». У всех религий одна основа. Они могут нагромождать сколько угодно теологии вокруг своих гипотез, они могут вести друг с другом непримиримую борьбу, но, в сущности, все они неотличимы друг от друга.
Как бы религии ни описывали Бога, они все сходятся в том, что Бог есть. Религии спорят по вымышленным поводам, как будто в таких спорах есть смысл. По сути — это попытки отвлечь людей от главного; если беспрестанно спорить из-за ерунды, ни у кого не найдется времени задать вопрос по существу.
Дзэн — чистая суть; незагрязненная, нетронутая ерундой. Из дзэн ничего не уберешь — ведь это провозглашение твоей собственной сути. К дзэн ничего не прибавишь — всякое добавление будет искусственным.
Дзэн находится в согласии с природой. Дзэн приветствует развлечения, однако он сам не является развлечением. В дзэн смех ведет к просветлению.
Джидду Кришнамурти, человек, который боролся на протяжении девяноста лет… в его последних словах заключался великий смысл. Один из моих друзей присутствовал при этом. Кришнамурти жаловался, он жаловался всю свою жизнь. Он жаловался, что «Я для людей — развлечение. Они приходят послушать меня…» Некоторые люди слушали его на протяжении пятидесяти лет и все равно остались такими же, какими были когда-то.
Конечно же, раздражает, когда все те же люди… Большинство из этих людей я знаю, потому что Кришнамурти каждый год приезжал в Бомбей на две-три недели. Постепенно его последователи в Бомбее познакомились со мной. И все они переживали: «Что же нам сделать, чтобы Кришнамурти стал счастлив?»
Беда в том, что Кришнамурти говорил, и больше ничего. Он так и не предложил ни одного способа обретения опыта. В этом его ошибка. Он говорил совершенно правильные вещи, но так и не смог создать нужного климата, нужной атмосферы, чтобы семена дали всходы. Конечно же, он был разочарован в человечестве, его разочарование усугублялось еще и тем, что ни один человек не смог обрести просветления благодаря его учению. В словах Кришнамурти содержались все необходимые семена, но он не подготовил почву.
В отличие от Кришнамурти, дзэн не отрицает развлечений. В своем завещании Кришнамурти сказал: «Религия — не развлечение». Это верно, но просветление — достаточно емкое понятие, чтобы вместить в себя также и развлечения.
Просветление многомерно. Оно включает в себя смех, любовь, красоту, творчество. Просветление превращает мир в поэтическое место, в прекрасный сад.
В дзэн нет таких принципов, которые нужно записывать, чтобы не забыть. Дзэн — это инструмент, он позволяет тебе прийти в центр и найти дорогу назад. И это хороший инструмент. Еще ни один мастер дзэн не жаловался на то, что «мои ученики не слушают меня. Это — ужасно, это — провал! Человечество предало меня». Такого ни разу не говорил ни один мастер дзэн.
Если успехов нет, значит, плох инструмент. Значит, ты не рассмотрел как следует человека и не увидел его потенциал. Возможно, то, что делаешь, годится для кого-то другого, но не для этого человека.
Дзэн — это только приемы, средства. Другие религии очень велики, а дзэн — всего лишь маленький ручей. И, как ни странно, в нем обрели просветление намного больше людей, чем в любой другой религии. Ты начинаешь видеть мелочи, и учитель помогает тебе осознать, что они указывают на луну.
Однажды Риндзай навестил Анзана, одного из учеников Унгана. Он спросил Анзана:
— Что такое белая корова росистой земли?
Это один из дзэнских коанов. В нем нет никакого смысла — головоломка, которую невозможно решить. «Что такое белая корова росистой земли?» — что это за метафизический вопрос? Ни одна религия не задает подобных вопросов. Мне вспомнилась история об одном ребенке, который часто приходил к Пикассо, поскольку жил по соседству. Ему было всего пять или шесть лет, но он был очень храбрый. Видя, что Пикассо все время рисует, он однажды прихватил с собой лист бумаги и показал его Пикассо: «Погляди на мою картину!»