— Невероятно, — не сумел сдержать своего удивления аптекарь.
Даже после слов слуги Шен-нунгу было сложно поверить в происходящее. Но ещё труднее ему было смириться с тем, что деньги придётся вернуть. В любое другое время хитрый, как горный змей, аптекарь просто бы улизнул из приютившего его города вместе с полученными от управителя деньгами. Но не в это раз…
Шен-нунгу кинул взгляд себе за спину. Если он сейчас покинет своё жилище и подастся в бега, то совсем скоро окажется на дне реке. Тот мальчишка с ножом обязательно его отыщет — в этом у Шен-нунгу не было ни малейших сомнений. Осознавая это, он мысленно попрощался с пятьюдесятью лянями. Засунув руку во внутренний карман халата, он выудил на свет увесистую связку монет, а после протянул её слуге управителя.
Провожая взглядом алый шнурок с нанизанными на него серебряными монетами, Шен-нунгу думал лишь об одном: где бы ему снова раздобыть денег?
А тем временем слуга Кан Тан Шу принял у него связку монет и мгновенно спрятал ту под полы алого халата.
Вскоре попрощавшись с Шен-нунгу, он покинул дом аптекаря. Сам же аптекарь, тяжело вздохнув, поплёлся обратно к своему пациенту.
Совсем недавно он увеличил количество ядовитых гадов в постели юноши из Мудан и теперь пришло время проверить его состояние. А ещё было бы неплохо его покормить. Все эти три дня Шен-нунгу регулярно вливал в рот больного питательный раствор. Делал он это трижды в день утром, в обед и вечером. И сейчас как раз и было то самое время, когда больного следовало покормить.
Определившись с дальнейшими планами, аптекарь Шен-нунгу отправился в больничные покои. Он быстрым шагом преодолел длинный коридор, отодвинул со своего пути тканевую дверь, переступил порог и оказался в ярко освещённом помещении. На секунду яркий свет солнца из распахнутого настежь окна ослепил Шен-нунгу. Аптекарь машинально зажмурил глаза, привыкая к яркому бьющему прямо в лицо свету. Но уже спустя несколько секунд снова их распахнул…
— Небесные мудрецы! — громко воскликнул Шен-нунгу, когда его взору предстало ложе больного.
Почти сразу за этим криком раздался частый топот и в комнату, едва не сбив аптекаря с ног, ввалился второй постоялец Шен-нунгу, Ян Гэ из Мудан. На его красивом белоснежном лице всё ещё присутствовали следы недавнего сна, но взгляд был острым как бритва и не сулил окружающим ничего хорошего. В руке юноши под утренними лучами солнца сверкал тонкий обоюдоострый меч.
— Что случилось? — спросил воин Мудан, обводя глазами помещение.
— Сам не видишь? — кивнул на широкое, огороженное деревянными подставками ложе Шен-нунгу.
— Что не вижу?
— Ядовитые гады! Они пропали! Кто-то их похитил!
— Угу и я даже знаю, кто, — с какой-то обречённостью в голосе произнёс воин Мудан.
Он стремительно преодолел расстояние до кровати, склонился над больным, словно бы что-то изучая, а после грубо ухватил своего собрата по секте за подбородок. Тонкие, изящные пальцы бесцеремонно распахнули рот пациента и ловко нырнули внутрь.
— Что ты делаешь!?. — возмутился было Шен-нунгу, но уже спустя мгновение снова замолчал. Настолько велико было его удивление.
Когда Ян Гэ вынул пальцы изо рта больного, намётанный глаз аптекаря заметил в них осколок хитина чёрной сколопендры.
— Он их сожрал.
— Кого…? — всё ещё не мог поверить в происходящее Шен-нунгу.
— Ваших ядовитых тварей.
В себя приходил медленно словно бы выплывая из густого, вязкого тумана. В голове мельтешили весьма странные, но вместе с тем знакомые образы. Виды родной качалки перемешивались с каким-то откровенно сумбурным бредом. В памяти один за другим всплывали образы: Ян Гэ в облегающих лосинах на беговой дорожке, потягивающий протеиновый коктейль Шень и наконец тягающий здоровенную штангу крыс.
Ну и привидится же такое!
Я и сам не заметил, как перекрестился…А затем сделал то же самое ещё пару раз. Так на всякий случай…