— Ну как, вкусно? — спрашиваю я буйвола. — По глазам вижу, что вкусно.
На самом деле ни черта я не вижу, просто слышал где-то, что человеческая речь для домашних животных — это как успокоительное.
— Ну всё рогатый бывай, — отхожу я подальше от буйвола.
Свою миссию я выполнил, а значит, пора и честь знать. Всё что мог для буйвола я сделал, осталось только из повозки его выпрячь и шагать себе дальше на все четыре стороны.
Нет, можно, конечно, его и так оставить, но он же потом, как на поправку пойдёт, жрать захочет. А с телегой за спиной травку особо не пощиплешь. Да и в телеге той я ещё как следует не покопался, вдруг там чего ценного хранится. Местные деньги мне бы сейчас ох как пригодились. Ну или на крайний случай товар какой, желательно недорогой и чтобы места много не занимал.
О том, чтобы приватизировать всю повозку вместе с буйволом даже не помышляю. Дурацкая это затея, да и опасная к тому же. Стоит мне зачуханцу такому рядом с городскими воротами появиться да ещё и верхом на повозке, как меня тут же стража и повяжет. Я же ни статью, ни рылом на торговца не тяну — оборванец как он есть. Так ещё и чумазый к тому же.
Н-да, надо бы по дороге речушку какую найти или хотя бы ручеёк, чтобы отмыться.
С этими мыслями я подхожу к передку повозки, чтобы освободить буйвола. И только я собираюсь это сделать, как телега резко трогается с места. Всё происходит настолько стремительное, что я едва успеваю выскочить из-под колёс. А повозка тем временем и не думает останавливаться, даже наоборот, она с каждой секундой всё сильнее ускоряет свой ход.
Вскоре она стремительно уносится куда-то вдаль, оставляя после себя густой столб пыли.
Всё, что мне остаётся — глотать эту самую пыль и мысленно костерить одну неблагодарную скотину. Я же без преувеличения жизнь ей спас, а она меня взяла и подло ограбила.
Вот так и помогай после этого всем страждущим.
Ну да ладно, легко пришло — легко ушло. Главное — жив остался, да и небольшой прибыток всё же имеется. Тот самый кулёк с лечебными шариками никуда не делся. И пускай за последние несколько часов он наполовину опустел, но и того, что есть, мне в случае чего хватит с лихвой.
Правда, прибыток — это дело десятое. Не о нём мне сейчас думать надо, а о том где бы помыться. Я ведь теперь не только с ног до головы подсохшей слизью покрыт, но и густо припорошен мелкой дорожной пылью…
— Апчхи!!!
Орлиный пик встречает меня неожиданно прохладно. Ещё на подходе к городу я замечаю сначала высокие каменные стены, а приблизившись и вовсе натыкаюсь взглядом на массивные ворота из широких обитых сталью досок. И будто всего этого мало у приоткрытых створ ошивается аж с десяток вооружённых стражников.
Н-да, не такой встречи я ждал от столь захолустного по местным меркам поселения. Как ни посмотри, а для провинциального городка орлиный пик защищён на удивление хорошо. Даже слишком хорошо. Это настораживает.
Ощущение такое, будто городские стражники кого-то ждут или к чему-то готовятся. Они-то и дело поглядывают в сторону тракта, по которому я иду.
Надеюсь, что их интерес никак не связан со мной, а то сталкиваться с местной стражей, в первый же день своего пребывания в городе, мне отчего-то не хочется. Особенно если учесть, что выглядят эти молодцы вполне себе грозно. Все как на подбор в однотипных длиннополых халатах оливкового цвета, с круглыми щитами в руках и с широкими тесаками на поясах. Даже волосы у стражников и те собраны в едином стиле: стянуты на затылке и завязаны в пучок. Это ещё раз свидетельствует о том, что передо мной не какое-то там отребье, а кем-то вскормленное воинское подразделение.
Украдкой оглядываюсь. Тракт за моей спиной всё так же пуст. А стражники тем временем продолжают упорно меня не замечать.
Ох, и не к добру всё это
На всякий случай принюхиваюсь к собственной одежде. Отвратного запаха больше нет, впрочем, как и чёрных разводов на моём теле. По пути сюда мне всё же удалось отыскать небольшой ручеёк и как следует в нём ополоснуться. Так что выгляжу я пусть и как оборванец, но вполне опрятный оборванец. А значит, внимание городской стражи, скорее всего, обойдёт меня стороной.
По крайней мере, мне хочется в это верить. Ну а поверить свою догадку я смогу уже скоро. До окованных сталью ворот остаётся каких-то двадцать шагов.
«Девятнадцать, восемнадцать…шестнадцать…двенадцать» — мысленно веду я отсчёт.