Но что ещё хуже — этот псих теперь стоит прямо напротив меня и судя по кислой роже он явно не в духе. Хотя оно и понятно, я же вроде как отлупил его младшенького, да ещё и три раза подряд. От такого кто хочешь взбесится.
Нет, ну какая же всё-таки зверская у него рожа. Ощущение такое, будто этот мужик если когда и улыбался, то было это так, что он уже запамятовал, как это делать. Он же мрачнее тучи. О таких обычно говорят: прибьёт и даже не поморщится.
Ну да ладно, может это он просто с виду такой, а так — добрейшей души человек? Попробую-ка я всё ему объяснить. Мы же оба цивилизованные люди, а значит, должны уметь договариваться:
— Я всё могу объяснить…
— О, я в этом даже не сомневаюсь.
— Произошло недоразумение…
— Ага, ещё какое.
— ЦЗЯНШИ!
— Пацан, со мной этот трюк не сработает.
— Но попробовать-то стоило, — пожимаю я плечами.
— Ладно шутки в стороны. Ты понимаешь, что сотворил?
— Мне обязательно всё озвучивать?
А озвучивать мне было что. За каких-то пару часов я успел поднять на уши чуть ли не весь город, повстречать загадочного человека с призрачной рукой, поучаствовать в избиении одного наглого нищего, а ещё прервать испытание секты Мудан, ну и до кучи трижды избить их ученика. Как по мне, список довольно впечатляющий.
— Нет, достаточно и того, что ты одолел младшего ученика нашей секты. Знаешь, что это значит? Ты должен…
— Я дико извиняюсь, это обычное недоразумение…
— … стать частью нашей секты.
— Чего⁈
— Того. Ты что глухой?
Но я не хочу ни в какую секту. Меня и так всё устраивает и вообще все эти боевые искусства — это не для меня. Я и драться особо не люблю. Вот качалка — это другое дело. И безопасно и для здоровья полезно.
Надо бы как-то ему об этом сказать, но вот только как? О, придумал!
— Тут такое дело…не хочу вас расстраивать, но боец из меня никудышный. Вы только посмотрите на эти хилые руки…
— Пацан, ты что сомневаешься в том, что великая, подпирающая само небо, гора Мудан не в силах откормить какого-то сопляка? Мы тебе не Кровавый культ, чтобы ради более скорого возвышения морить своих учеников голодом. Чтобы ты знал, ученики нашей секты могут брать столько еды, сколько способны вместить их животы…
— Ну раз надо — значит надо. Ведите меня в свою секту.
— Эй, чего это ты так резко передумал? — ещё сильнее сводит брови кисломордый.
— Просто ваша забота о собственных учениках тронула меня до самого сердца.
Ну или желудка — это уже как посмотреть. Если бы этот олух сразу сказал про неограниченное питание, то я бы даже рыпаться не стал. Это же рай для истинного качка. Знай себе ешь, спи, тренируйся. Не жизнь, а мечта.
— Ну раз так, то ладно.
— А скажите…
— Мастер Би Хан.
— Скажите мастер Би Хан, а приёмы пищи у вас по расписанию или возможны перекусы?
— Парень, ты меня пугаешь.
— Приходит как-то пьяный цзянши домой, а жена ему и говорит: «Опять гад пьяниц кусал!».
— Хахаха, цзянши…хаха, пьяный…хаха, домой! Вот умора!
Если бы каких-то пару дней назад ей сказали, что мастер Би Хан будет хохотать как ненормальный, она бы плюнула такому сказочнику в лицо. Но вот прошли всего лишь сутки с тех пор, как они покинули Орлиный Пик и мастера словно подменили. А началось всё с того, что этот гадкий мальчишка Су Чень начал травить какие-то глупые небылицы сначала во время пути, а затем и на каждом привале.
Ян Гэ отвернулась от потрескивающего костра и с грустью уставилась на ночное небо.
Судьба сыграла с ней злую шутку, тот самый мальчишка снова повстречался ей на пути. И это могло обернуться серьёзной проблемой. С самого своего основания секта Мудан никогда не принимала в свои ряды женщин. Даже во время Великой войны, ещё до основания альянса Мурим они не изменяли этому правилу. Мудан был создан мужчинами — для мужчин. Аскетами — для аскетов. За всю историю их секты она была единственной её ученицей. Да и то лишь благодаря обману. Её дедушка, один из старейшин секты ещё в раннем детстве разглядел в ней великий талант и не смог пройти мимо. Так, Ян Гэ некогда рождённая девочкой была вынуждена примерить на себя мужскую личину. Ради этого её любимому дедушке даже пришлось пойти на хитрость. Благодаря ряду тайных сделок, он выменял у секты Безликих «живую» маску, что изменила лицо Ян Гэ до неузнаваемости и придала ей вид красивого юноши.
Вот только маска изменила лишь лицо, тело Ян гэ осталось не тронутым.