Он оторвался от своих деловых бумаг и даже соизволил на меня посмотреть.
— Что именно тебе осточертело?
— Да все эти числа, все эти бесконечные индексы и коэффициенты. Бесконечное давление. В общем, все!
— Я понял, — сказал он и снова погрузился в ворох отчетов и записок с напоминаниями. И, по-моему, вздохнул с облегчением, когда я оставила его в покое и пошла спать.
У нас в семье давно уже творилось что-то нехорошее.
Я уж и вспомнить не могу, каково это было прежде, до того как всем нам стали приклеивать ярлыки с цифровым показателем умственного развития Q, превратившимся как бы в дополнительный — и неестественный! — отпечаток пальцев, в некий знак, почетный для одних и позорный для других. Хотя, наверное, за десять с лишним лет можно привыкнуть к чему угодно. Привыкли же мы к мобильным телефонам. Неужели вы еще помните то время, когда не носили целую вселенную в заднем кармане джинсов? Неужели вы еще помните, как, сидя на полу и болтая с подружкой ни о чем, бездумно раскручивали спираль телефонного провода, а потом смотрели, как она снова скручивается? Помните это? Я, например, и помню, и не помню. Видеокассеты с блокбастерами, взятые на два дня в видеотеке, книжные магазины размером с самолетный ангар — все это лишь далекие померкшие воспоминания о той жизни, что была раньше, до того как любую новинку стало можно получить в тот же день.
То же самое и с Q-показателями, то есть показателями умственного развития, хотя наша личная жизнь, конечно, постоянно ограничена некими номерами и числами: это и номер нашей социальной страховки, обеспечивающей частичный возврат налогов; и номер маминого домашнего телефона, когда возникает необходимость ей позвонить; и наш средний балл после окончания школы или колледжа, и десятки анкет с этими средними баллами, которые при поступлении на работу сваливают в бесчисленные и бездонные коробки. В магазине одежды мужчины перестают быть мужчинами, превращаясь в размер 34, или 16,5, или 33. А женщины соответственно — в 6, 8, 14… В наиболее «продвинутых» магазинах нас воспринимают чуть иначе: по нашим личным меркам. В приемной у врача главным в нас является рост и вес, и мы видим, как первый показатель потихоньку ползет вниз, а второй куда более активно взлетает вверх.
Мы всегда являли собой некий набор чисел. Номер доставки, телефон домашнего врача, оба показателя давления (систолического и диастолического), номер диплома о высшем образовании, номер диплома о получении докторской степени, «вайтлз» 35–22–35 (в дюймах, черт бы побрал эту Мэрилин!), пин-коды, номера вкладов и срок их истечения. Телефон Дженни из той старой песенки. И то, что помнят лишь немногие, — полностью номер своей карты Visa. А также, разумеется, свой точный возраст. Свои пароли в интернете. И, наконец, свой IQ, коэффициент умственного развития.
Вот какие мысли бродили у меня в голове, пока я стояла в очереди в кассу в самом обыкновенном продуктовом магазине, однако на этот раз очередь моя состояла из тех, кто пользуется определенными преимуществами; моя тележка была нагружена чуть ли не сотней разнообразных пакетов, банок и коробок — этого, на мой взгляд, было вполне достаточно на несколько дней для семьи из четырех человек. А вот вчера в супермаркете «Сейфуэй» пять других женщин, стоявших позади меня, поглядывали на мою тележку весьма раздраженно, даже гневно. С одной из них я, помнится, училась в колледже. По-моему, она вечно занималась какой-то общественной работой. Хорошенькая, тоненькая, но не слишком умная. Как же, черт побери, ее звали? Полетт? Полина? Пэтти? Пэтти? Да, Пэтти. Она была пятой в очереди в единственную работающую кассу, и в руках у нее был всего лишь пакет обезжиренного молока. Одна-единственная покупка Пэтти в сравнении с моей полной тележкой. Я уже подвинулась было, пропуская ее вперед, но кассир лишь безнадежно пожал плечами и покачал головой: «Нет-нет-нет».
— Ее карточка все равно на этой линии не сработает, — сказал он мне. — Вы же знаете.
И он поднес к сканеру мою карту, мою волшебную карту с волшебным числом, начинающимся с цифры 9. Девять и сколько-то десятых или сотых. Впрочем, важна именно первая цифра, Пэтти не сказала ни слова. А ведь когда-то она бы точно молчать не стала. В те времена она сама или еще кто-то из «другого класса» попросту перегородил бы мне путь к кассе своей тележкой. Я как-то раз видела настоящую кулачную драку на заправочной станции, где схлестнулись некий коротышка в офисном костюме и парень, работавший в хозяйственном магазине на Мейн-стрит. Собственно, настоящей драки там не было. Просто Офисный Костюм глянул на Мистера Экс-футболиста, расплатился картой, сел в свой «Лексус» и уехал. И когда карта Мистера Экс-футболиста не сработала, он стал бить кулаками по дисплею бензоколонки, пока руки его не покраснели от крови. Вскоре появился полицейский. Не знаю, какой у этого футболиста был IQ, но и ежу ясно, что ниже девятки.