Буквы были знакомы, это действительно было рунное письмо, Ростикс его знал и легко мог прочитать нужное заклинание.
— Перенос знаний, — прочитал он название заклинания, написанное корявым подчерком, видимо, рукой самого Седьмого мага.
«А, вот оно что!» — с радостью вспомнил Ростикс подслушанный разговор учеников Руфиуса. Они говорили, что однажды наложили заклинание на пойманного и мгновенно узнали всё, что знал тот, а потом порталом перебросили жертву в какое-то людское королевство. «Стало быть, маг поручил мне всего-навсего переписать в себя знания крестьянина, а потом выкинуть его через портал», — облегчённо подумал Старший лингвист. Дело действительно было совсем простым.
Прежде чем приступить к чтению заклинания, Ростикс посмотрел на крестьянина, лежащего в центре круга, за надёжными защитными экранами. Обычный крестьянин, только одет как-то странно, да к тому же и в сознание ещё не пришёл. Решив не тянуть кота за хвост, Ростикс встал за первый постамент и прочитал заклинание. Пару секунд после этого у него покалывало в голове, но всё быстро прекратилось, боль отпустила. Лингвист задумчиво прислушался к своим ощущениям. Странно, но никаких новых знаний он не приобрёл.
«Крестьянин, наверное, настолько туп, что никаких знаний от него ко мне не перешло, раз я ничего не ощущаю», — с гордостью за себя подумал Ростикс, по привычке захлопывая книгу и переходя ко второму постаменту.
Второе заклинание было короче и проще первого. Произнеся его, Ростикс увидел, как открывшийся портал, жёстко привязанный магом к центру комнаты, поглотил крестьянина и отправил его к тому неведомому месту, которое располагалось на другом его конце.
— Ну вот и всё, — обрадованно сказал сам себе Ростикс и, облегчённо вздохнув при мысли о том, как ловко он отвёл от себя возможный гнев Седьмого мага, отправился по своим делам.
Руфиус вернулся в лабораторию в отличном настроении, Магистр был удовлетворён и его скорым появлением, и результатами окончившегося эксперимента. Довольный собой маг зашёл в комнату и, увидев, что в ней нет ни лингвиста, ни крестьянина, радостно потёр ладони — эксперимент действительно полностью завершён и теперь можно заняться своими делами.
Глава 3
Новое место
Я застонал, голова у меня раскалывалась, как будто мне в неё прилетела шайба, а я был без шлема. Не раскрывая глаз, я схватился за неё руками. В лицо мне дул тёплый ветерок, неподалёку защебетали птицы.
«Так, стоп, — щёлкнуло у меня в мозгу. — Какой тёплый ветерок, какие птички? Сейчас ведь метель, зима на дворе».
Быстро открыв глаза, я огляделся, и мне стало плохо.
«Это у меня глюки или головой об камень так хорошо приложился? — пришла первая мысль. — Или, может, я уже умер и нахожусь в раю?»
Вторая мысль заставила меня вспотеть ещё сильнее, приподняться и сесть на землю.
Глаза, уши, нос, пальцы — всё говорило о том, что окружающее существует на самом деле. Я сидел на опушке зелёного леса, а тёплый ветер приятно обдувал вспотевшее лицо. Всё ещё ничего не понимая, я встал и ещё раз огляделся. Теперь я уже точно запаниковал, в сердце ворвался жуткий страх и я в отчаянье заколотил себя кулаками по ногам.
Позади меня был лес, а спереди и по сторонам — поле зреющей пшеницы, её я видел раньше в посёлке у дедушки. Вокруг меня было не только лето, но и полностью незнакомая местность. Асфальтовой дороги не было и в помине, куда ни глянь — всюду или лес, или поле.
Через некоторое время ноги, по которым я так здорово прошёлся кулаками, начали болеть, и мне пришлось прекратить собственную экзекуцию.
— Так, Макс, хватит паниковать, — приказал я себе. — Успокойся и приведи себя в порядок. В передачах по телевизору показывали всякое, возможно, тебя просто забросило на другую сторону земного шара, где сейчас лето. Нужно пойти, найти людей и узнать, куда я попал.
Решив это для себя, я обрёл спокойствие. Поскольку я сильно вспотел, находясь в зимнем пуховике, шапке и перчатках, то для начала разделся до рубашки и, подобрав валявшуюся неподалёку палку, связал всю одежду в узел и продел получившийся ком через неё, как обычно вешал свой мешок с формой на клюшку.
Тёплый ветерок приятно дул, обдувая мокрое тело со всех сторон.
— Так, куда идти? — спросил я сам себя.
Идти было всё равно куда, так как дороги в наличии не имелось.
— Если всё равно, куда идти, то пойду по краю поля, ведь кто-то же его засеял, и ему может не понравиться, если я потопчу пшеницу, — рассудил я.