В начале девятого позвонил мой безопасник и рассказал о Станкове. Он оказался ничем не примечательным типом. Не замешанный в каких-то мутных делах, не увлекающийся никакими средствами расслабления, не скандальный, в общем, скучный и неинтересный. Однако было одно но. Два-три раза в неделю, и только по будням, он ужинал в одном не очень приметном заведении, не пользующимся спросом у местной элиты. И, как доносит разведка, не один, а с некой особой. Это и есть тот крючок, который мне нужен.
Два часа меня никто не трогал. Ну как сказать, не трогал. В прямом смысле слова не трогал, а вообще, всё это время боковым зрением я видел на себе женские взгляды.
«Похоже, все представительницы прекрасного пола в этой компании такие же озабоченные, как и их хозяйка. А может, она по этому признаку проводит отбор?» – усмехнувшись, подумал я.
Сквозь графики, цифры и фондовые индексы я услышал цокот каблуков. Как по взмаху волшебной палочки, мой дружок тут же встрепенулся и запульсировал.
– Макс, ты не мог бы выйти отсюда?
Бежевые туфли, красивые ноги в колготках телесного цвета. Широкие бёдра облегает красная юбка. В меру объёмный бюст упирается в белую блузку. Смоляные волосы, на губах помада натурального тона и глаза… стервозной кошки.
– Макс, ты меня слышишь? – пощёлкала пальцами возле меня. – Можешь пойти и сесть в машину, чтобы тебя никто не видел. Сегодня такой ответственный день, а мои девочки не могут работать. Ты их смущаешь своим видом, – я уловил нервозность в этих словах.
«Неужели она меня ревнует».
– Может быть, проблема в девочках, а не во мне?
Её глаза нервно забегали от одного моего зрачка к другому. Я застал её врасплох. На это у неё не нашлось ответа.
Не сводя взгляда снизу вверх, я закрыл ноутбук, взял его и встал. Теперь мой взгляд был сверху вниз. В очередной раз сдержав проснувшегося демона, за сутки это у меня получалось уже лучше, я улыбнулся однобокой улыбкой и, не отводя глаз, подошёл почти вплотную – так, что она, облизнув губы, нерешительно и растерянно отступила назад. Всё бы ничего, но она облизнула губы… этим себя и выдала.
Не сказав ни слова, вышел. Бросил ноутбук в машину и пошёл прогуляться. Тишина… Умиротворённая лесная тишина… Слушал и наслаждался ею. Закрыл глаза и улетел далеко-далеко в детство, в тот лес, где росли огромные деревья, грибы, как из сказок, и самые сладкие ягоды.
«Интересно, когда в последний раз я был в лесу? Не помню… очень давно».
Пение птиц, лёгкое дуновение ветра расслабили меня. Я даже поблагодарил судьбу, что она закинула меня в это прекрасное место.
Зато стало беспокоить ощущение, что делаю что-то не так или иду куда-то не туда. Предчувствие подтвердилось, когда до меня стали доноситься крики. Назойливый рваный крик, да, крик… детский, стал мешать думать. Оглянулся – никого нет, но крик слышен. Кинулся направо – нет, не то… Налево? Да, оттуда… с реки. Ускорил шаг… уже бег… В реке кто-то барахтался, сейчас это отчётливо видно. Я побежал к берегу, на ходу сорвал рубашку, обувь и с пирса прыгнул в воду. Моментально сориентировавшись, подплыл к ребёнку и поднял его на руки… Она вцепилась в меня своими ручками и жадно хватала воздух. Это была маленькая девочка, та самая, что бегала в холле.
Я вынес её на руках. На берег стали подходить люди. Обслуживающий персонал, может быть, среди них были и гости. Спустя несколько минут подбежала её мать и взяла у меня девочку. Не в силах стоять, она опустилась с дочерью на землю. Малышка была в порядке, только плакала от испуга. Я сел рядом с ними и не мог прийти в себя. Моё тело было здесь, а разум улетел далеко в прошлое. Стали давить тяжёлые воспоминания тридцатитрёхлетней давности. Моя маленькая сестрёнка оказалась одна лицом к лицу со смертью, пыталась спастись, мучилась, звала на помощь, а я не слышал. Я ничего не слышал! Я, сука, был занят чем-то важным! Как она очутилась одна в реке, мы не знали. Наверное, отправилась гулять и упала с пирса или далеко зашла в воду, а плавать не умела. Сестрёнка была такой же крохотной, как эта девочка. Ужасная трагедия, точь-в-точь такая, но с трагическим концом, случилась в нашей семье… Мы потеряли малышку. Никого не было в тот момент рядом. Судьба не дала ей ни единого шанса, чтобы выжить. Я не мог себе простить этого, не мог…
Лена держала дочь и тоже плакала от испуга, от счастья и благодарила сквозь слёзы.
А у меня перед глазами была другая картина. Моя мать также держит девочку и рыдает, только девочка эта не шевелится и молчит. Мама даже не плачет, она орёт зверем, пытаясь вырвать из себя горе, которое будет с ней всю жизнь. Она то трясёт дочку, то прижимает к себе, гладит по головке и качается вперёд-назад… вперёд-назад… Забыть это невозможно, а помнить всегда – невыносимо…