Всю вторую половину дня принц провел на носу, надеясь, что ему еще придет что-то в голову. Напрасная надежда. К тому же он уже вызвал к себе Эму.
Тибо расхаживал туда и обратно по кубрику, когда раздался стук в дверь.
– Юнга, входи.
Эма вошла – потертые на коленях штаны из мешковины, потертая на локтях холщовая рубаха в пятнах смолы. Остриженные волосы стали отрастать и торчали во все стороны, как бог на душу положит. Принц Тибо ей улыбнулся, Эма улыбнулась в ответ. Он никогда еще не видел ее улыбки, а улыбка была во весь рот, сияли белоснежные зубы. Еще миг, и все снова засветится волшебным горним светом, но Тибо крепко вцепился обеими руками в стол и начал издалека:
– Хочу сказать тебе, что мы приближаемся к северным водам.
– Да, ваше высочество.
– В северных водах мы пойдем гораздо ближе к берегу. Мне надо будет нанести визиты нескольким королям, чтобы не возникло дипломатических осложнений.
Эма не понимала, к чему ведет принц. Она мучилась догадками целый день, думая о его приглашении. Плохое обращение стало для нее привычным, и она приготовилась к худшему – скорее всего, ее высадят на первой же остановке. Конечно, найдутся другие суда, но на них не будет принца… Эту мысль Эма прогнала от себя. И разозлилась на подспудную глубокую печаль. На ощущение, что жизнь без принца станет тусклой-тусклой. Печалиться глупо, потому что надежды остаться на шхуне нет. Эма подняла на принца глаза, зеленые и глубокие, как океан. Принц отвел свои.
– Говорят, ты хорошо справляешься со своими обязанностями, – сказал он. – Даже доктор к тебе благоволит.
– Благодаря червям, принц.
– Понятно.
Тибо почесал подбородок.
– Но черви нам не помогут.
Эма не поняла, о чем он, и Тибо уточнил:
– В танцах на придворных балах.
Принц сделал три шага в одну сторону, два в другую, потом прыгнул в бездну.
– Эма, ты умеешь танцевать? – спросил он.
– Я зарабатывала танцами.
– А мне казалось, ты писала для людей письма.
– Писала, врала, воровала и танцевала. А еще пряталась в трюмах.
Эма тут же пожалела о своей откровенности. Принц Тибо сдвинул пшеничные брови. Он не понимал, что больше всего трогало его в этой девушке: сила или хрупкость? Или то, что они сочетались? А Эма не верила собственным ушам: неужели принц Тибо высадит ее в ближайшем порту… чтобы повести на бал?
– Теперь у тебя нет необходимости красть, мошенничать, лгать, – успокоил ее принц. – Не хочешь танцевать со мной на балу, скажи «нет».
– А вы можете не танцевать, ваше высочество?
Эма испугалась собственной дерзости. На этот раз она точно все испортила. Но, к ее великому облегчению, принц рассмеялся.
– Я? Вот у меня нет выбора. Я должен танцевать на всех придворных балах, обсуждать несносные сплетни, заключать торговые договоры. Следовать протоколу и еще раз протоколу. И смотреть невест, которых мне предлагают, желая заключить союз с нашим королевством.
– Сочувствую. А вы хороший танцор?
Тибо отметил про себя, что Эма обошлась без почтительного обращения, которое всегда отдаляло его от всех. И почему-то ему это было приятно.
– Так себе, – честно признался он.
– Раз так, я согласна.
Принц Тибо чуть ли не испугался.
– Ты согласна?
– Да.
– В самом деле?
– В самом деле.
Он раскинул руки, собираясь поблагодарить небо, но сообразил, что может показаться, будто он раскрывает объятия Эме, и опять сложил руки на груди.
– Спасибо, Эма.
Она склонила голову, стараясь не показать, что безмерно счастлива.
– Спасибо, – повторил принц Тибо. Не зная, как закончить разговор, он сухо добавил: – Спокойной ночи.
Эма отправилась на свое любимое место – на нос шхуны. Свернувшись на канатах, она слушала стук башмаков вахтенных – теперь уже никто не подкрадывался босиком. Ощущение счастья улетучилось. Эма впала в панику. Как она могла согласиться? Не иначе, принц в ту минуту ее заколдовал. Да, ей не хотелось с ним расставаться, и вот он исполнил ее желание. И это было колдовством. Но с колдовством или без колдовства, танцы с ним будут мукой. Эма не переносила прикосновений. От любого у нее в кожу впивались ледяные иголки. И если она соглашалась с кем-то танцевать, то только потому, что умирала с голода. Эма сжала покрепче бутылочное горлышко. Принц попросил ее танцевать, она согласилась, значит, так и будет. Назад хода нет. Надо было раньше думать.