Я знал, что однажды это услышу. Я всегда знал. Я ждал.
- Великолепно. - Повторил Мастер Седек. - Твой талант, мальчик, как алмаз. В нём вытравлены не все грани, но он уже сияет. Поставь туда.
«Поставь туда» - это было не мне, но я дёрнулся выполнять. Голос Мастера Седека звучал магнетически: низко и пробираясь в подкорку.
Секунда борьбы: тощий тип, прогнавший человека отца, вынимал из моих пальцев картину - а я не хотел отдавать. Заставил себя отпустить руки. Странное чувство: словно у меня часть тела отбирают. Но оно прошло. Почти сразу.
- Нет, подожди Фишер. - Остановил его Мастер. - Поверни к нам. Ольгерд, подойди сюда.
«Сюда» - на кафедру. Я споткнулся, забираясь на неё.
Задумку Мастера Седека я понял, когда стало поздно. Фишер развернул мою картину к зрителям и фотографам. Рядом - мы с Мастером. Оба в кадре. Вспышки, вспышки, вспышки...
Я вскинул руку, пряча лицо. Яркий неритмичный свет вогнал тысячи иголок в мозг.
К тому моменту, когда я проморгался и смог видеть мир вокруг, а не зелено-синие пятна, Золушку закрепили в раме на ножках - в ряду других картин, а Мастер внимательно меня рассматривал.
- Я - коллекционер. - Произнёс он, обращаясь ко всем вокруг, но не отрывая от взгляд. - Я собираю не вещи. Я собираю таланты. Ты, Ольгерд, можешь быть крупной жемчужиной. Ты участвуешь.
Редкие аплодисменты из зала. Я понял, что значит «ты участвуешь» секундами позже. Иногда хорошо подтормаживать, люди принимают за хладнокровие.
- Это - мои таланты. - Указал Мастер широким жестом на работы в зале. На его пальце ярко сверкнул золотой перстень. - Художники. Скульпторы. Дизайнеры. Поэты. Здесь есть все.
Вспышки фотоаппаратов возобновились. Я закрыл глаза. Свет причинял боль даже через мясную красноту век.
- Я нахожу их. - Говорил Мастер Седек. - Я довожу их до блеска и отправляю завоёвывать мир. Это мой вклад в нашу культуру. В наше время. Чего ты хочешь добиться от жизни, Ольгерд?
Я хочу славы.
Я хочу, чтобы на меня смотрела так, как здесь и сейчас смотрят на Мастера.
Я хочу, чтобы мои картины будили в зрителях то, что они сами не могут назвать, не могут осознать, не могут включить без моей помощи в свою жизнь - я и сам не знаю имени этому. Образы, которые обретают цвет и плоть.
Я хочу денег. Путешествовать из города в город. Даже если это означает провести треть жизни в карантине.
Я хочу увидеть море. И горы. Нарисовать великие пирамиды в Гизе, пока их не съел песок, и нарисовать звёзды над южной полусферой, пока их не затуманила Рыба.
Но я не хочу, чтобы из моего творчества делали цирковое представление.
Поэтому я молчал.
Меня холодной волной облило понимание: я хочу учиться. А Мастер хочет привлечь к своему мероприятию внимание, даже если это внимание - скандал. Поэтому Мария «зарезервировала» место. Она всё-таки узнала меня там, в Рыбьем городе. Или выяснила позже, кто я.
Седек вовсе не считает мою картину великолепной.
Как надкусить яблоко - и обнаружить, что оно гнилое внутри. Выплюнуть нужно. Вот только... Я смертельно голоден. Если продолжать метафору.
Вспышки прекратились. Теперь нервы терзала тишина. Я открыл глаза.
- Наверное, того же, что и другие ваши ученики. - Сказал я, потому, что Мастер Седек ждал. Зал ждал. Мария Дейке ждала. - Стать лучшим.
Седек отключил микрофон на своём лацкане.
Наклонился немного ко мне.
- Если бы тебя попросили ответить искренне, что бы ты сказал? - Спросил он негромко, с низкой завораживающей интонацией:
Я не собирался отвечать. Но почему-то сказал, загипнотизированный чёрным глубоким взглядом мужчины:
- Я хочу быть свободным.
Седек медленно кивнул:
- Зачем?
- Чтобы рисовать.
- Зачем?
Глупый вопрос. Потому, что я хочу. Потому, что у меня получается. Потому, что я должен.
- Что-то страшное грядёт.
Мастер Седек медленно откинулся на спинку кресла.
Хотел спросить ещё что-то, но его бестактно перебили:
- Вы же уже отдали это место.
Май пробрался через зал и неприглашенным встал к нам на кафедру. Что он вообще здесь делает? Но здорово, что он тут.
Я шагнул к нему, улыбаясь его ужасному коричневому костюму, косе цвета спелой пшеницы, и даже возмущённому тону. Пока не заметил парня, шагающего за Маем следом.
- Вы же уже подтвердили его участие. - Сказал Май.
Седек перевёл взгляд с парня на меня. С меня на парня. Сплёл пальцы, устроив их домиком под подбородком.
Май привёл мальчишку, о котором говорил Дейке. И Мастер его уже принял. Одно место действительно оставалось. А я - я опоздал. Но я Лирнов, и сейчас он прогонит этого парня.
И Май будет до конца моей жизни меня ненавидеть. Но, Атхена, Седек же сказал, что берёт меня! Куда мне деться, если нет?
- Вы только что огласили, что я участвую. - Мой голос прозвучал словно издалека. Будто и не мой вовсе. Холодный и ровный. - Вы нарушите своё слово, своё дэ. И моё тоже.
Седек улыбнулся тонко из-под пальцев и не ответил. Хотя мне самому стало жутко оттого, чем я угрожаю.
Протеже Мая выглядел немного смущённым, но больше - скучающим. Среднего роста, крепко сбитый. Зеленоглазый шатен с широким лицом и острым подбородком. Очень обычное лицо. Двигался он необычно: лениво и плавно, как кот, сохраняющий силы перед броском.
Он отвернулся от Седека к моей картине.
- Это ты нарисовал? - Задал самый очевидный из вопросов парень. - Это круто.
Я кивнул. Это круто, если бы ещё Май видел. Если бы он хотя бы глянул на полотно.
- Я не буду. - Вдруг произнёс парень громко.
- Что? - Май.
- Ладно вам, - лениво отмахнулся зеленоглазый. - Вы сами знаете: это не мой уровень. Я не буду участвовать.
- Не глупи. - Отмахнулся Май. - Когда...
- Ты подписал договор. - Спокойно напомнил Мастер Седек.
- Вы же хотите его. - Кивнул парень на меня. - Так я не против, если...
- У тебя не будет другого шанса. - Попытался вразумить парня Май. - Никогда.
Зеленоглазый пожал неопределённо плечами.
Седек перевёл тяжёлый, как будто окутывающий тьмой, взгляд на меня:
- Ты хочешь участвовать?
Я хотел извиниться. Поклониться ему, поклониться залу, попросить прощения у Марии - и уйти. Лишь бы прекратить этот разговор, лишь бы на меня не смотрели, лишь бы Май на меня так не смотрел. Но вместо этого услышал, как говорю:
- Да.
- Ты хочешь участвовать? - Тёмный взгляд обратился к зеленоглазому парню.
Долгая тяжёлая пауза. Он сглотнул перед ответом:
- Да.
Седек опустил руки на подлокотники.
- Вас должно было быть четверо. Будет пятеро. - Вынес он вердикт.
У меня сжалось всё внутри. Затем отпустило. Я смог вдохнуть и смог выдохнуть. Вытер украдкой вспотевшие ладони о брюки.
Мастер кивнул неопределённо вперёд:
- Идите. Посмотрите другие работы. - Вежливое «аудиенция закончилась». - Герр Ракхен, к вам один вопрос...
Ноги плохо слушались. Спускаясь с кафедры, я споткнулся, и полетел бы лицом вперёд, если бы зеленоглазый парень меня не удержал.
- Спасибо. - Выдохнул я.
- Да не за что. Я Константин. Пишу стихи. - Парень протянул ладонь для рукопожатия, как будто мы равные. - Так ты сын Лирнова? Того Лирнова? Какой он?
- Обычный. - Я легко тронул его пальцы - Я Олег. Почему ты хотел отказаться?
- У меня дурное предчувствие. Не смейся. - Я и не думал. - Пойдём, познакомимся с другими.
3.2. Первый урок.
Перед уроком мы с Константином перекусили сладостями в столовой. Ещё раньше я немного подремал, а поэт сочинял, валяясь на соседней кровати. Я уснул - он сочинял. Проснулся - сочинял.
Приём всё длился, но струнный квартет сменило неразборчивое пение, а автомобили гостей один за другим разъезжались с урчащим довольным звуком.
- Видел когда-нибудь такое? - Остановился Константин у входа в класс.