Мастер повёл меня прочь из кельи. В дверном проеме я обернулся: там, где я стёр часть узора ладонью, высвободив Волну... высвободив Рыбу, Седек дорисовал сеть.
На каждом шаге ноги норовили подвернуться, я сосредоточился только на том, чтобы не упасть.
Шаркая так же неуверенно, как и я, из-за поворота вышел молодой деджов. Он держал ЭМГ за дульный раствор, как дубинку и, увидев нас, растянул губы в широкой страшной улыбке. Вместо передних зубов у него алели залитые кровью обломки. Из расширенных до пределов зрачков на меня смотрело нечто, что меня узнало.
Мастер ускорил шаг, потянув к ближайшей развилке, а затем - к еще одной развилке. Одержимый Рыбой плелся следом, но первый же коридор выбрал неверно. Шаркающие шаги и звуки ударов, когда деджов наталкивался на стену, удалялись.
- Он... - выдохнул я. - Он... он же...
- По крайней мере, им будет теперь чем заняться. - Спокойно произнес Мастер. - Твоим друзьям из дефензивы.
- Их нужно остановить.
- Те, кто приходит в мои владения без приглашения, получают что заслуживают.
Меня пробрал холод. Я повернулся, заглядывая Мастеру в лицо.
- Такого больше не будет. - Пообещал я шепотом.
Я был тьмой, хлынувшей из разрыва в лабиринт. Я чувствовал умы каждого в отряде, что пришел мне на помощь. И сейчас они в плену того, чего я боюсь больше всего на свете, больше даже чем Седека.
В плену Рыбы.
- Не будет. - Согласился Мастер.
На выходе из лабиринта Кайл Реган стоял на четвереньках и рыл скрюченными пальцами твердую землю.
Он поднял голову, и я не отвел взгляд.
В его расширенных зрачках темнело то же, чуждое до ломоты в костях, сознание. Но не только оно.
Реган находился на краю Лабиринта, и его ум - не прочищенный нейрокоррекцией ум солдата. Поэтому Рыба вошла в него, но не вышвырнула Регана прочь. Не сожрала всё его Я. Он ещё здесь, во влажном от пота черепе, и он в ужасе.
Реган замычал, силясь сказать что-то, но Рыба сцепила ему рот, запечатав этот участок мозга.
Он всего лишь хотел помочь мне.
Колени подогнулись, Мастер удержал меня от падения.
- Вышвырни этого. - Кивнул Седек Фишеру на деджова. Фишер отлепился от стены лабиринта, которую подпирал худым плечом.
- Пусть с ним свои разбираются. - Закончил Мастер, и повел меня к особняку.
Фишер толкал в спину, в плечи, в голову то идущего прямо, то опускающегося на четвереньки, Регана, направляя его к воротам.
- Где Май? - спросил я когда Реган и Фишер скрылись в предутренней темноте.
- Я его уволил. Как мы условились.
Еще через пять шагов я сознался:
- Я сейчас потеряю сознание.
- Не советую. Пустого места не бывает.
Даже Бездна не пуста.
До особняка было еще очень далеко. Я вновь обернулся, выискивая взглядом Регана.
Но увидел не его, а Костю, лежащего на кровати, и записывающего стихи в блокнот. Я потянулся, и прочёл через его плечо:
«Взгяд - щуп. Стремясь увидеть бездну
Ты падаешь. Недолго. Бережет
Бездонность светлоглазых дураков - чтоб взгляд забрать.»
Глава 7. Проигрыш
Глава 7. Проигрыш
7.1. Треть-финал
Фишер не отходил от меня ни на шаг. Я терпел, пока давление в мочевом пузыре не переросло в боль, а затем, багровея от стыда, всё-таки смирился с его присутствием в уборной. Как будто этого было мало, пока я облегчался, Фишер таращился и крутил в пальцах нож. Но зато не остановил, когда я открыл окно, чтобы покурить.
- Время идти в класс. - Сказал он, - Время всё закончить.
В кабинете с прозрачными стенами царил бардак: подушки валялись на полу, инструменты, прежде аккуратно сложенные в углу, рассыпались кучей. Фредерика разминалась, прислонив к стене поднятую вертикально вверх ногу, на ковре темнели следы её ботинок.
Фред была в зелёной тунике с фиолетовыми черепами, коричневых бриджах, с перебинтованной рукой и в недобром настроении. Поймав мой взгляд, девушка отвернулась.
Ксавье стоял на четвереньках над листом огромного ватмана и широкими мазками изображал выходящих из моря лошадей. Цвет воды был таким же зелёным, как туника Фредерики.
Я пересчитал учеников ещё раз.
- А... где Индия? - Мой голос прозвучал хрипло и слабо. Фред и Ксавье скрестили на мне взгляды, словно синхронно проткнули тренировочную мишень.
Молчание в ответ.
- Где Индия? - Повторил я громче.
- Её забрали родители. - Фредерика миллиметр за миллиметром стянула вниз ногу.
- Когда?
- Ночью.
С плеч свалился камень, позволяя чуть глубже дышать. Хорошо, что она уехала. Хорошо, что хотя бы один из нас в безопасности.
Камень привёл друзей и вновь упал на меня сверху.
Фредерика пристроила на стену вторую ногу, и, взявшись за щиколотку, тянулась подбородком к носку.
Я подошёл к ней.
- Ты это видела? - Спросил я тихо.
- Что? Родителей Инди? Нет, я спала.
- Когда ты видела её в последний раз?
Фред резко повернула голову:
- Отвали от меня, со своими фантазиями! Из-за тебя я проигрываю!
Но зрачки её светло-голубых, словно дезинфицированная вода, глаз расширились. Выдавая, что Фредерика задумалась о моих словах. Или что ей я очень нравлюсь. Вряд ли второе.
Смерть Кости, исчезновение Индии. Откуда она знает, что Индию забрали родители, а не её тело унёс Фишер, спрятать в подвалах особняка? Или облить питательным раствором в Лабиринте, чтобы его съел коралл?
Я передёрнул плечами, представив как маленькая Индия, укутанная в оранжевое сари, ударяется головой о стены, пока Фишер волочит её, словно куль, по полу.
- Ты провонялся страхом. - Скривилась Фредерика. - Я серьёзно: отвали.
Я отошёл.
Сел в центре комнаты, не зная чем заняться. Спать уже не хотелось, рисовать не хотелось тем более. Поймал себя на том, что обгрызаю ноготь.
- Он скоро придёт. - Сказала вдруг Фредерика. - Сам Мастер. Сегодня полуфинал.
- Одного выгонят - двое останутся. - Хмыкнул Ксавье. Швырнул на ковёр измазанную в зелёной краске кисть. - И знаешь, кто вылетит?
- Перестань. - Оборвала его Фредерика. На меня она, кажется, просто злится, а Ксавье терпеть не может. Мне:
- Займись лучше делом. Мастер будет оценивать те работы, которые мы успеем создать до его прихода. А он неизвестно когда явится. Может, сейчас, может, в конце дня. Такие вот условия.
- Во мне больше нет ничего, чтобы нарисовать. - Сказал я.
Фред пожала плечами и отвернулась.
Я пустой. В моем сердце, в моей голове, в глазах не осталось ни одного едва ощутимого образа, который можно проявить на бумаге. Я закрыл ладонями лицо.
Седек и не ждёт, что я буду рисовать. Недаром же Фишер привёл меня сейчас, а не к началу. Мастер явится с минуты на минуту, оценит Фред и Ксавье, а меня выпроводит с конкурса.
Я сам хочу уйти отсюда.
Мастер отпустит? После того как бросил вызов Лирнову, не позволив забрать меня, после того как назвал меня фаворитом перед газетчиками. После того как я прошёл по коридорам особняка до самого Рыбьего города - хотя они ни на одной карте не тянутся так далеко. После того как узнал, что он подмешивает в пищу конкурсантам дурман, и что он способен управлять самым страшным хищником нашего времени.
Золушка созналась, что не осталось в живых никого из тех, кто рисовал её. Алик умер, притворяясь мной. Фишер сказал «Время всё закончить».
Спине стало холодно, словно будущее лизнуло меня холодным языком вдоль позвоночника.
Я поднялся и взял верхний лист из стопки бумаги, и два первых подвернувшихся угля: чёрный и красный. Вернулся в центр зала, сжимая их в кулаке так, что красный сломался натрое. Чтобы не пачкать ковёр, я бросил разломанный уголь в карман.
Мастер собирается официально исключить меня из конкурса. Но он меня не отпустит. Я исчезну, как исчезла Индия.