От неожиданности я потерял равновесие и плюхнулся на зад. Конечно, лучше не трогать человека, если не знаешь, чем он ушибся, может быть перелом спины или черепа. Но зачем так кричать?
Я потянулся к Лиане и пространство как будто... шевельнулось. Сдвинулось с места, обнажая нечто, и это нечто потянулось в ответ ко мне. Волоски на шее встали дыбом: я чувствовал бурление гравитации, клубящийся ком места, само движение координатной сетки. И она разматывалась.
- Что происходит? - Спросил я у Саградова. - Что п-п-происходит?
- Что ты видишь? - Голос Саградова сотряс землю, от него завибрировало железо и стены, и задрожали мои кости. Но голос бесполезен.
Ничего я не вижу. Я ослеп.
- Двигается. - Хрипло ответил я. - Что-то двигается. В-в-вокруг или в-в Лиан. Я н-не... не...
- Слушай меня. - Нарочито спокойно. Так в фильмах говорят с идиотом, сидящим на бомбе. Я знал, знал, знал, что не стоит сюда лезть... - Не прикасайся к ней голыми руками. Или ногами. Ничем. У стены диван... если он там ещё есть... возьми с него покрывало. Видишь диван?
- И ч-что д-дальше?
Я уже трогал ногу Лианы. До этого. Или это не считается?
- Возьми покрывало. Оберни её - и подтяни ко мне. Мне нужен контакт, чтобы остановить рост.
Рост чего?
Когда джаут был в моей руке, я не хотел, но спроецировал на стену святилища как корни шевелятся под кожей невесты моего брата. Прорываются наружу, прокалывают её плоть, выбираясь через точки-веснушки. Дурная фантазия. Но сейчас, даже без зрения, я знал: из неё рвутся корни.
Я схватился за ближайший шкаф и встал. Медленно, как старик, пошаркал к тому месту, где прежде стоял диван. Удерживая в голове два образа комнаты - как видел её за миг до слепоты, и как видел, когда ещё всё здесь было целым. Детали перегрузили оперативную память, голову вело как тяжёлую, переполненную до краёв чашу.
Диванная подушка ткнулась в колени, я подался вперёд, хватаясь за спинку, чтобы удержаться на ногах.
Нащупал ткань, содрал, и двинулся назад - быстрее, но так же болезненно-неуверенно. Слишком быстро. Зацепился и упал.
Препятствие оказалось мягким, выступающим... дышащим. Я отдёрнул пальцы от лица Ли и спешно вытер их о брюки. Затем понюхал. Жидкость пахла медью.
Из головы Лианы шла кровь.
Может быть, она взорвётся, разъедаемая изнутри растением-паразитом. Но это же... Лиана. Лиана, которую любит Андрей. За которую держится. Я как-то рисовал карикатуру с братом в роли Тарзана. Он упадёт без неё.
Я ощупал голову девушки через покрывало.
Под её мягкими волосами двигались тоненькие нитеобразные черви. Почуяв прикосновение, они ускорились, закружились. Это они вращали пространство, смещали его и прогрызали.
От омерзения передёрнуло, но я заставил себя продолжить, убеждаясь, что нигде из-под её кожи не торчит кость, и что я не рискую испачкать пальцы в вытекающем мозге.
- Сейчас. - Пробормотал я. - Сейчас, Ли. Сейчас. Подожди. Я почти. Почти уже...
Вместо того чтобы набросить покрывало на Лиану, я глубже завернул в него руки.
- Что там происходит? - Позвал Саградов.
- Сейчас! - Я просунул завёрнутые в неудобный ком ладони под бок Лианы, и попытался её приподнять. Она оказалась такой тяжёлой, что я лишь едва сдвинул.
Я встал на колени и сунул руки ещё глубже под Ли. Толкнул бессознательную девушку по усыпанному обломками, мокрому от химической дряни ковру туда, откуда доносился голос Дмитрия.
- Дай мне её руку!
В спине тонко и напряжённо хрустнуло, а затем полыхнуло огнём. Я уронил Лиану и упал на четвереньки. Стоял несколько секунд, пока боль успокаивалась. И вдруг понял, что потерял направление.
Как далеко до проёма? Я не сдвинулся на сантиметр? Или наоборот тянул Ли в противоположную сторону?
- Что? - Крикнул я. - Что сделать?
Дмитрий повторил - его голос оказался ближе, чем я рассчитывал.
Завёрнутой в покрывало рукой я нащупал плечо, а затем предплечье Лианы, собираясь развернуть её в сторону Саградова. И выронил от отвращения. Под кожей Ли кишела подвижная жизнь, сожравшая кости, сухожилия, мясо - всё, кроме веснушчатой оболочки.
Я всхлипнул. Я ничего не вижу, я не понимаю, что происходит, и из невесты моего брата вот-вот вылезут триффиды.
Скользящий звук, стук отодвигаемого щебня.
- Что-то ползёт! - Вскинулся я.
- Это я руку просунул. - Проворчал Саградов. Пугающе спокойно: - Не паникуй. Сними с неё перчатки и надень. Надо ещё немного помочь.
- Я слепой.
Тишина в ответ.
- Я слепой! Я не вижу, где перчатки!
Саградов зарычал. Выдохнул длинное жуткое ругательство, от которого стало ещё страшнее.
- Значит, увидь! Разувай глаза. Сними с неё перчатки. Кожи не касайся. Надень на руки.
Не совсем то, чего ждёшь, когда выталкиваешь из себя такое стыдное признание. «Доктор, я парализованный. - Вставай, козел!»
- Лови.
Невесомый комок ударил в колено. Я отмахнулся. Потом схватил, узнав скользящее прикосновение шелка - одна из перчаток Ли. Саградов, похоже, дотянулся до её руки, снял, и швырнул мне.
Путаясь в пальцах, я расправил ткань. В перчатке хлюпала влага, я переборол омерзение и сунул в неё пальцы - но они застряли из-за полиэтиленовой повязки. Пришлось размотать плёнку, прежде, чем, содрогаясь от чувства ткани, проезжающей по раздёрганным ранам, надеть перчатку.
Второй раз ладонь Лианы я искал защищённой рукой. Через шею. Мягкую грудь (отдёрнув ладонь, а затем вернув). Нащупал плечо и спустился до пальцев.
Перчатка застряла, и я потратил минуту прежде, чем вспомнил, что на правом запястье у Лиан часы, и их нужно расстегнуть. Девушка шевельнулась и застонала.
- Сделал? - голос Саградова.
- Да.
- Не молчи, и отвечай когда заканчиваешь! Времени нет. За моим столом подвесной шкаф. Видишь шкаф? - Я не стал повторять, что вижу лишь тьму. - Верхняя полка. Возьми бокс с зёрнами.
Я помню этот шкаф. С прозрачными стенками и научными штуками в нём. Но сейчас сзади стола - чёрный закопчённый взрывом камень.
Ладно, куда он упал?
Я жмурился представляя. Вот он висел. Вот медленно идёт взрывная волна. Разбивает стекла. Расшвыривает предметы. Шкаф слетает с петель - и заваливается на пол нижней частью. Переворачиваясь, падает вперёд, створками вниз, по закону Ньютона, занимая наиболее устойчивое положение.
То, как я нашёл Лиану, противоречило этому сценарию.
- Он разбился. - Произнёс я, обернувшись в сторону, где, по моим расчётам был упавший предмет мебели. Но Лиана не так лежит, значит, я ошибся и запутался. Значит, этой модели нельзя доверять, и я в настоящей тьме.
Саградов требовал, чтобы я не молчал - но сам брал паузы длиной в вечность.
- А бокс? - Спросил хозяин кабинета.
Я могу вообразить траекторию падающего шкафа. Но я не представляю, куда полетела коробка.
- Олег, мать твою!
- Я НЕ ВИЖУ!
Зато я слышал.
Вокруг, в промокшем как болотная тина, ковре, тонко и нежно что-то шипело.
За каждым ласковым тихим «шш» следовало такое же лёгкое «чпок». Шшш - чпок. Шшш -чпок. Шшш...
- Бокс с зёрнами тоже разбился. - Произнёс я спокойно. Может быть, оттого, что ещё не поверил в то, что слышу. - Эти зерна... они шелестят, когда растут?
Секунды тишины. Только моё колотящееся сердце, и «чпок-шипение» вокруг.
- Нет. Когда погибают. - Голос Саградова дёрнулся. - Так... видишь щипцы? Они лежали рядом с контейнером.
Я в темноте, я бесполезен. От меня никогда никакого толка. Лиана умрёт, лопнет как перезревший персик, разрываемый изнутри корнями, а я даже не увижу этого. Только почувствую слизь и кровь на лице, и густой запах растекающихся внутренностей.
- Ты должен взять ими ещё не почерневшее зерно, - говорил Саградов из-за двери - и вложить ей в рот. Чтобы проглотила. Понял меня?
- Я слышу. - Слышу, но не понимаю. - Они... опасны? Э-эти штуки...?
- Нет, если не коснёшься открытой кожей. Зёрна на Этой стороне и без носителя. Действуй. Скажешь, когда сделаешь.