Я ждал чего-то подобного, но всё равно вскрикнул, когда ударил град из семян. Шкаф качнулся. Крохотные снаряды стучали о его стенки, выбивая похожую на дождь дробь.
И стучали, стучали не прекращая.
Пространство вздыбилось и изгибалось червеобразными волнами, словно его выкручивали спазмы. Едва не опрокидывая, оно раскачивало и сотрясало моё укрытие.
Это длилось... бесконечно. Дрожь, удары, перекаты почвы. Словно я в бочке, брошенной в море, и на море шторм. Из-за горького запаха, заполнившего укрытие, вело голову. Желтоватый свет, разлитый в воздухе, сгустился в лескообразные нити, пронизавшие шкаф насквозь - шкаф, но не меня. О мою кожу они разбивались, наполняя воздух мутным сиянием.
- Атхена. - Позвал я. Земля толкнула снизу, шкаф подпрыгнул и перевернулся. Стенка треснула меня по макушке так, что отдалось в челюсти.
- Атхена, помоги мне. - Все красивые длинные молитвы напрочь вымело из головы. Ни начала, ни середины, ни конца. Казалось важным вспомнить, но со всех сторон меня обстреливали семена, и пространство вздыбливалось штормом. Ни единого верного слова в голове.
- Атхена, пожалуйста, помоги, ты же знаешь, я...
Прекратилось.
Ни звука, лишь моё дыхание болезненно громко.
Я перевернулся, ёрзая, но занимая достойное человека положение: головой вверх. Надо мной оказалась стеклянная створка, а ещё выше - чёрное немое небо. Небо, под которым богиня моего города никогда не ответит.
Противоположная часть шкафа треснула снизу. Из раскола, раздвигая проволочным стеблем щепки, потянулся росток. Вытянутый, прямой, и тонкий он рос вверх, набухая длинным костяным бутоном.
Я застыл. Я просто смотрел.
Он был уродлив.
Неправильный, неуместный, такой же чуждый под этим небом, как и я. Он уничтожит меня.
Бутон цветка упёрся в осколок разбитой дверцы. Внутри, за костяными пластинами мелькнуло белое и светящееся, разбросав вокруг тени. Оболочка со щелчком захлопнулась, и бутон развернулся в мою сторону.
Кто-то распахнул створку шкафа, за которую я держался, и выдернул меня наружу и вверх. Сзади застучала шрапнель семян.
- Попали? - Андрей ощупал меня. Быстро, поверхностно. Мешая себя обнять.
Я мотнул головой отрицательно.
Земля под ногами хрустела от сброшенных костяных коробочек. Кажется, все цветки распустились - и выстрелили - почти одновременно. Сейчас они вытягивали новые бутоны, готовя следующий залп.
- Нет, нет, на мне нет. - Отмахнулся я от брата. - Вроде нет.
Адрей стянул кожанку и набросил мне на плечи:
- Надевай, застёгивай. Мы двигаем. Уже... - взгляд на угол, откуда грохотали удары Саградова. - Уже давно пора.
Часть поля была вывернута. Как будто кто-то вспахал его, размолотив растения, разбросав комья тяжёлой сухой земли. Чёрная полоса шла от горы из шкафов, и до самого горизонта, задев и те растения, которые служили периной спящей, словно Элли в маках, Лиане. Теперь она лежала на земле.
Андрей подбежал к девушке. Наклонился ощупывая. Затем быстро поцеловал в губы. И ещё раз. Подхватил на руки и обернулся, как будто что-то высматривая. ...Кого-то.
8.3. Предательства и побеги.
- Не смотри туда. - Заметил Андрей, что я пытаюсь отследить его взгляд. «Туда» - это за завал, который дрожал под ударами Саградова.
Брат перебросил Лиану через плечо, схватил меня за руку и пошёл вперёд - по взрыхлённому участку поля.
Я оглянулся - Саградов, считая, что я всё ещё в опасности - что он отправил меня в опасность, пытался докричаться. Брат тянул вперёд, почти причиняя боль.
- Что это за место? - Спросил я.
- Другая сторона. Давай пробежимся. Вон дотуда. - Неопределённый кивок вперёд. - Кто быстрее?
Шарф съехал с лица Андрея на шею и болтался как удавка. Лоб и переносица белели от пыли, а губы блестели оттого, что он их постоянно облизывал.
- Мне не десять. - Выдернул я руку. Перчатка съехала, оставшись в ладони Андрея. - Перестань, пожалуйста. Ты мне должен объяснения, прежде чем я сдвинусь с места.
- Так не веди себя как в десять. Через полторы минуты Поле вновь созреет. Нужно уйти, прежде, чем...
Лиана застонала. Андрей перевернул её, удерживая одной рукой.
- Что это за место? - Потребовал я.
Андрей вдруг подался вперёд, схватив меня за затылок и прижавшись лбом к моему лбу. В его расширенных зрачках я отражался маленьким и перевёрнутым. Неправильным.
- Олег. Я. Не знаю. Пойдём.
Один из шкафов с грохотом полетел вниз. Саградов опять позвал меня по имени.
- Тут мой брат! - Крикнул я, хотя вряд ли он услышит. - Я с ним!
Андрей кивнул, отпустил меня и побежал. Я побежал следом.
Оттого, что я бросил Дмитрия без объяснений, внутренности выкручивало ничуть не меньше, чем тянущиеся вверх растения выворачивали пространство. И оттого, что я не знал, правильно ли поступаю. Я дважды оглянулся и дважды споткнулся, прежде чем перестал слышать голос зовущего меня мужчины.
Поле тянулось бесконечно. Проволочные стебли разворачивались к нам, цепляли за колени и локти. Иногда в его глубине вспыхивал короткий ослепляющий свет, и после взгляд застилали неоновые плавающие пятна.
Я бежал, всё время отставая от брата, больше всего боясь потерять из вида его тёмную голову. Сердце колотилось в горле, лёгкие горели, а к ногам словно привязали две гантели, которые с каждым шагом становились всё тяжелее и как будто дальше. Атхена, я начну бегать, честное слово, пусть всё это закончится, я буду каждый день делать кросс и отжиматься, и даже завтракать.
От недостатка кислорода зрение сузилось, дыхания не хватало, Андрей сильно обгонял.
Неожиданно поле сменилось пологим склоном, и я сбежал в низину.
Ни одного стебля вокруг, только коричнево-чёрная земля, сухая и голодная. А далеко-далеко впереди высокие, как небоскрёбы, тянулись вверх белые стены лабиринта. Я подавился воздухом и закашлялся.
Показалось, что сейчас упаду, и я перешёл на шаг. Сердце стучало быстро и больно, голова кружилась. В трахее скребло и болело. Хотелось остановиться и лечь.
Остановлюсь, когда догоню Андрея.
Брат отдыхал, упираясь руками в колени и положив девушку на землю.
Скажу, что ему нужно чаще бегать с невестой на руках. Надо придумать какую-нибудь шутку. Хорошую добрую шутку, чтобы мы оба посмеялись, и узел, сжимающий горло, отпустил. И чтобы брат понял, как я рад его видеть.
Андрей приподнял Лиану и опять её поцеловал. Только не в губы, а в щеку. Нет, не поцеловал.
Я остановился, как будто налетел на стену.
Андрей ещё раз лизнул щеку Лианы. Правую, в которой прежде шевелились белые нити, и из которой сочились сукровица и кровь.
Я заставил себя подойти. Медленно. Не выдержал:
- Что... что она с тобой сделала?
Брат поднял взгляд. Облизал губы и выпрямился:
- Ты мелкий и ничего не поймёшь.
Я помню прикосновение обнажённой руки Лианы к своей коже. Помню нахлынувшее чувство, будто я дома, и всё хорошо, и меня любят безусловно и полностью. Лживое сладкое чувство, потому что так не бывает, нет такой любви.
- Она - наркотик. - Выдохнул я. - Она всё время манипулировала...
- Вот видишь, - резко, - ничего ты не понимаешь. Нам нужно уходить, потом морализаторствуй.
Вокруг чёрная земля и чёрное небо. За спиной опасное поле зёрен, впереди - Лабиринт и Мастер. Куда идти?
- Ли знает. - Понял мой вопрос брат. - Её надо... разбудить.
- Её ударило взрывной волной и из неё чуть триффиды не вылезли!
- Кто?
- Ты знаешь!
- Зерно? - Андрей погладил волосы Лианы. Я содрогнулся, ожидая, что он опять будет её облизыват, но он просто погладил. С нежностью.
Брат ощупал одежду девушки:
- Здесь должно быть...
- Бутылка разбилась. - Замирая от ужаса, что опять ошибся, я сознался: - Я ей влил в рот, что осталось.
Но Андрей выдохнул прерывисто и с облегчением: