- Спасибо. Это... плохо. Без тинктуры она недолго выдержит...
- Саградов может сделать ещё...
- Ты ничего о нём не знаешь.
Я опустился на корточки рядом с Ли и Андреем:
- Я ничего о тебе не знаю.
- Ты всё запутал. - Андрей потёр виски, как если бы у него болела голова. - Всё, что от тебя нужно было - взять вещи и просто идти за мной. А ты... Атхена, Олег, ты представляешь, что натворил?!
Я покачал отрицательно головой. Очень хотелось пить.
- Ты украл мои документы и мои картины, чтобы отдать их Алику. - Произнёс я. - Чтобы его убили вместо меня. Чтобы... зачем?
- Чтобы защитить тебя, конечно. - Андрей поднялся. - Мы же семья.
Сердце, всё ещё не успокоившееся после бега, остро и сладко дёрнуло. Горло сжалось.
- Правда? - Переспросил я. Чтобы он ещё раз сказал.
Андрей положил мне ладонь на плечо.
- Но и мама - семья... - Возразил я. Я не хотел её бросать. Я же люблю и её тоже. Как вообще можно выбрать между ними? Как можно заставлять меня выбирать?
Пальцы брата сжались:
- Так ты не понял? Она ждёт ребёнка, Олег. Ей... не до тебя.
Андрей сказал «ждёт ребёнка», и мне представилось, что какой-то ребёнок должен прийти к нам в гости, может быть, мама опять преподаёт. Я моргнул.
Маму тошнило в зале вызова - значит, это не из-за тех картинок, что я сделал... не только из-за них. И в последнее время она была совсем отсутствующей. Обычно, она принимает лекарства от сплина. Значит, сейчас она его не пьёт.
Я мог и сам догадаться.
Но у родителей разные спальни уже много лет, и это мама осталась в большой, выдворив Лирнова.
- Она же старая! - Вырвалось у меня. - В смысле, нет, конечно, но... слушай... это же... фу... и они что до сих пор в смысле... то есть...? Фу...
Я представил как Лирнов её касается, как целует и передёрнулся от омерзения. Значит, мама с Лирновым опять... фу... или он её принудил?
- Ты какую-то ерунду думаешь. - Прервал Андрей, вглядываясь в моё лицо.
- У меня...у нас... Будет брат? - С внезапной радостью понял я. - Слушай, это же...
Замечательно. Здорово. У мамы будет маленький, которого она сможет любить и который будет её радовать. А у меня будет брат, и я буду смотреть, как он растёт, и, может быть, помогать ему с рисованием в школе, когда он пойдёт в школу.
- Ерунду. - Оборвал Андрей. - Включай голову.
Я включил.
И попятился.
- Ты всё правильно тогда понял. - Сказал он. - Интуичишь ты лучше, чем думаешь.
В семьях ариста главная инвестиция - это второй ребёнок. Первый - всегда риск, неизвестно как сочетаются два набора генов плюс нано-роботы. Принято ждать, не проявятся ли скрытые дефекты, прежде чем планировать второго, поэтому у нас с Андреем такая разница в возрасте.
Но Андрей здоров, как тур. И со мной всё должно быть в порядке.
Никаких приступов слепоты. Никакого замедленного роста (ладно, может, я нормален здесь, но почему я ещё не двухметровый?). Никаких видений.
И никакой строптивости.
У родителей будет ещё один ребёнок. Но Лирнов сможет меня заменить в запланированной корпоративной лестнице, только если меня не будет.
Осталось две недели до моего совершеннолетия. Две недели, в течение которых Лирнов ещё может отдать меня на психокоррекцию. Которая всегда может пойти «не так». Нет, вряд ли убьют. Но падение IQ, например, это уважительная причина, чтобы вычеркнуть из списков.
Или слепота.
- Давно это? - Спросил я.
- Два месяца.
Я ведь никогда не верил, что Лирнов серьёзно собирается меня переделать. Я же не буйный, я не говорю чужим лишнего, я всего лишь хочу жить так, чтобы быть счастливым. Но терять зрение я начал полгода назад. Конечно, он мог спланировать... нет, не сходится.
- Олег... ты реветь собрался?
Я качнул головой отрицательно. Отвернулся, пряча сморщенное лицо.
Плевать на Лирнова. Я не нужен маме.
- Вот поэтому мы уходим. - Сказал брат.
Лиана опять застонала, её веки дёрнулись. Андрей тут же оказался перед ней на коленях, что-то нашёптывая и гладя по щекам.
- Помоги мне её поднять. - Попросил он.
- Извини... как?
Андрей справился сам, подхватив Лиану подмышки и удерживая вертикально.
- Ли? Милая, просыпайся. - Нежно позвал он. И совсем не нежно её встряхнул: - Мы вывернулись. В какую сторону идти? Посмотри...
Лиана шепнула что-то, и опять потеряла сознание.
На холме мелькнуло красное пятно. Затем ещё раз, словно горячий огонь свечи.
- Не смотри! - попытался перекрыть обзор Андрей.
Но я уже смотрел.
К нам, танцуя, спускалась Фредерика. Изгибаясь, вращаясь, выбрасывая тонкие руки вверх - и сминая себя, чтобы почти взлететь в следующем движении. Её танцем нельзя было не восхищаться, даже если уже видел его. А я видел - именно его она показывала Мастеру. Огонь в ночи, манящий и обещающий. Тысячеликий, горячий, по-женски мягкий, и по-женски хаотичный.
А за Фредерикой, словно привязанная следовала высокая тощая фигура в розовых пижамных штанах.
- Двигаем. - Выдохнул Андрей, подхватывая Лиану на руки. - Быстрее, пока...
- Пока что? - Голос за моей спиной. Я не успел обернуться, шею ниже кадыка сжали пальцы, болезненно мешая дышать, а в рёбра справа что-то ткнулось. Пытаясь освободить горло, я вцепился в чужое запястье - но даже ослабить его не хватало сил.
- Мы так не договаривались. - Предупредил Андрей, отступив от угловатой тени, вытянувшейся от меня к нему. Единственной тени в этом месте со светящимся воздухом.
Я до боли скосил взгляд вниз - на нож, упирающийся мне в печень. Его костяную рукоять украшали алые и синие камни.
Фишер тоже шагнул назад, увеличивая расстояние между мной и Андреем.
«Пожалуйста», шепнул я брату. Пожалуйста, не дай ему забрать меня. Руки и ноги онемели, став далёкими... чёрными как будто и непослушными. Кашель душил, и я боялся ему поддаться - а потом всё-таки закашлялся, и Фишер сжал моё горло ещё сильнее.
- Мы так не договаривались. - Повторил Андрей. - Отпусти его.
- Заставь меня. - Ухмылка в голосе Фишера. Он дышал тяжело и хрипло, а ещё... самое гадкое... его пах упирался мне в спину, и он был возбуждён.
«Договаривались»? Андрей с ними... заодно? Но ведь он хотел спасти меня.
Картина сложилась с холодным металлическим хрустом.
Мастер выбрал Фредерику, а не Ксавье. Или, точнее, предназначил их для разного. Она уже знала, для чего готовит свой танец... для кого. И теперь Максим, словно глупый зверёк, шёл за ней.
Ксавье собирался сбежать, но Мастер опередил. Может быть, они действительно условились вместе с Фред, а она выдала Седеку.
Фредерика сказала, что ударила Агату и убила, но я же видел её руки - одна до сих пор едва сжимается из-за укуса сома, на другой лишь старые ссадины. И если бы Фред спрятала тело Агаты в лабиринте, я бы услышал, пока там сидел. Фредерика уговорила привезти её к Саградову, о котором, наверное, ей сказал Мастер, а Саградов отпер скрытую маскировкой дверь - и Андрей с Лианой смогли войти. Андрей после взрыва спрятался где-то в подвале - там, где Саградов держит буйного сына. Он изначально туда шёл.
Седек менял нас лабиринтом, а потом сводил с ума, чтобы съесть. Но Максим уже полностью и абсолютно тронутый. И он в тысячу раз сильнее меня, Ксавье, Индии, Фредерики даже умноженных друг на друга.
Золушка говорила, что хочет остановить Мастера. И что для этого я должен уйти.
Не зная, что такое Мастер, я сбежал к нему на конкурс, испортив планы Андрея. Жертва Алика оказалась напрасной, и чтобы выручить меня, брат разменял чужого ферзя на свою пешку.
Нечто страшное грядёт.
Я дёрнулся. Фишер опять сдавил мне горло. Затем отпустил.
- Ты сам пойдёшь. - Шепнул он. - С радостью. А почему?
Я мотнул головой. Нет, я не знаю. Не знаю, и не хочу идти с ним. Ни за что.
Так тихо, что мог слышать только я. Со смехом, который мог слышать только я:
- Потому что мой хозяин жаден.
Я перевёл взгляд на танцующую Фредерику и на Максима, который преследовал её, вытянув руки и смеясь, словно маленький ребёнок бабочку. Его светлые волосы торчали в разные стороны, худое остроносое лицо сияло от радости, а торс был костляв и гол.